Перейти к содержанию
Филателия - форум филателистов. Филфорум.


Скумбрия - дочь тунца.


E. MIKELSON

Рекомендуемые сообщения

Научно доказанный факт: состав нашей крови и морской воды во многом совпадают. А может, это и делает моряков слегка больными, чуть ? чуть не в себе, немного не от мира сего: делает их частью моря. А это уже диагноз!

 

 

СКУМБРИЯ - ДОЧЬ ТУНЦА.

 

На рыболовном флоте случаются иногда вещи, совершенно необъяснимые. В нашем рейсовом задании окончание промысла было обозначено 1-м декабря. И закончился он в тот день утром. Было удивительно, что не надо бежать сломя голову на другой конец Атлантики и отдавать кому ? то лишнее топливо. Не надо было делиться с кем ? то квашеной капустой. Рейс закончился, и мы своим ходом возвращались в Калининград, одуревшие от тоскливой шестимесячной болтанки. Безустанно выглядывали в иллюминаторы, хотя до родных пенат оставалась неделя хода по Атлантике, и ещё одна - по проливам и Балтике. Пока позволяла погода, шкрябали и красили надстройки, стараясь превратиться в изящного красавца. Экипаж стригся, уничтожал поповские бороды, мылся и гладился. Надоевшие друг другу до чёртиков, вчера ещё смотревшие волками моряки, радовались и туповато хихикали, мечтая о премии за перевыполненный план, предвкушали встречу с женами и вселенскую пьянку.

 

Судно только с виду кажется железным. Да, разумеется, оно сделано из материала прочного и непрозрачного. Но это только кажущаяся непрозрачность - на пароходе все про всех знают!

 

Последний заход в иностранный порт перед возвращением домой - дело ответственное. Даже, можно сказать, наиважнейшее. Ведь дома моряка ждут не просто так, а с подарками. Для этого в чужом порту нужно было поработать не столько ногами, сколько головой.

 

Героями перехода оказались сразу два человека. Боцман, втихаря « забункеровавший » всю валюту на алкоголь, на вопрос:

- Что купил, драконище?, серьёзно отвечал:

- На все средства обзавёлся резиновой женщиной с электроподогревом, но показывать её всяким болванам не намерен.

Это настолько всех перевозбудило, что во время боцманской вахты, два ухаря, тиснув со стенда « вездеход » - это такой спецключ, открывающий все судовые замки, аккуратно вскрыли его каюту. Кроме пустых бутылок и грязного боцманского исподнего в рундуках так ничего и не нашли. Облом, стало быть!

 

Акустик, во время последнего захода, на оставшуюся валюту купил совершенно неожиданные вещи: здоровенный, на два литра, бокал красного стекла; совершенно идиотский приёмник на шнурке, издававший нечленораздельные звуки и шикарный японский веер. Этот наборчик даже самых серьёзных « матрозенов » привёл в экстаз. Все по несколько раз заходили к нему в каюту и просили показать покупки, благо акустик был человеком простодушным. Развлечений на пароходе мало, и осмотр сделался систематическим. Самые глупые начинали хихикать ещё до того, как акустик залезал под койку за чемоданом, и уже впадали в совершенное безумство, когда в строгой последовательности из него извлекались: бокал, приёмник и веер. Забавлял всех не только сам набор, как перспектива предстоящей грандиозной разборки на берегу с супругой по поводу так бездарно потраченной валюты.

 

Традиции на флоте - это всё! Освящённые веками, они словно сваи в фундаменте, на котором покоится дисциплина и порядок. Как можно спустить корабль на воду, не грохнув об его борт бутылку шампанского? А пересечь экватор без праздника Нептуна? Пьянка - не измена Родине, у рыбаков серьёзным грехом не считается. А возможна ли пьянка без третьего тоста « за тех, кто в море »?

 

Конечно, нет! И ни один нормальный моряк в море в пятницу не засобирается, и на палубу не плюнет, и на кнехт не сядет, и свистеть, упаси Боже, не станет. Есть традиции, зародившиеся ещё в петровские времена, а есть устоявшиеся не так давно, но уже прочно вошедшие в жизнь моряков. Одна из них - не принято укладывать вещи, раньше, чем за сутки до прихода в родной порт. И горе тому, кто их нарушает?

 

За неделю до прихода, дернул меня чёрт заняться упаковкой своего барахла. Несколько больших ракушек, подарок доче, никак не хотели безопасно укладываться в чемодан.

 

 

Продолжение следует?

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Помучавшись с ними около часу, но так и не решив проблему, я завалился отдохнуть перед вахтой. Снилась мне какающая собака. Бред, конечно! Но на вахте я понял, почему. Вместо родного Калининграда, нам было приказано следовать в Выборг. Там предстояло выгрузиться, смениться и уехать в отгулы и отпуска. Всё бы ничего, но уже была середина декабря, на дворе новогодняя суета на подходе. Новая вводная увеличивала рейс, минимум на суток четверо ? пятеро. Плюс обычный форс ? мажор, тоже со счетов никто не сбрасывал. Тем более, радисты по этому поводу стали брать прогнозы ледовой обстановки в Финском заливе, и она с каждым днём становилась всё пакостней и пакостней. У кэпа со старпомом мысли работали в том же направлении, поэтому вскоре на мосту был созван « совет в Филях ».

 

Капитанский мостик, как правило, пахнет табаком. Даже постоянный сквозняк из двух боковых дверей, которые открывали доступ на крылья мостика, не выветривал тот запах. Да и, дело в том, что курить на крыльях мостика было небезопасно с противопожарной точки зрения. Поэтому курили внутри. Сигаретный и трубочный дым проникал в установленную аппаратуру, пропитывал скатанные рулончиками и уложенные в деревянные ячейки сигнальные флаги, оседал на любом дереве. Ходовой мостик никогда не остаётся в тишине. Даже в самые спокойные ночные часы, тишину нарушало мерное тихое гудение и жужжание аппаратуры, где каждый из них издавал звук своего тембра. Пощёлкивает разрядами атмосферного электричества судовая радиостанция?

 

- Ну что, самцы! Знаю, что скажите - начал капитуся, - но это не моё распоряжение, и Новый год я тоже передвинуть не в силах. Поэтому давайте подстрахуемся заранее. Разносолов у нас никаких, поэтому: технологу выделить на камбуз пару коробов лангустов, мы их пустим в оливье вместо колбасы. Кстати, как у нас с шампанским? - капитан перевел глаза с технолога на начпрода.

Обалдевший начальник капусты и макарон, ответил вопросом на вопрос:

- Рыбаки шампанское не держат. Мы что, сильно стали похожи на круизный лайнер?

- Вот и чудненько? Знаю, что ананасовый компот экипажу стал снится в кошмарных снах, поэтому пустим его на брагу? Чуточку закрепим её спиртиком? И через пару ? тройку дней, смотришь, и сама вдова Клико нам обзавидуется.

 

Только прошли Таллинн, как с ходу ударились об лёд. Отскочили от него как теннисный мячик. Утерли сопли. Стоим. Ждём подхода ледокола « Москва » - в тот год он трудился на Балтике. С темнотой караван был сформирован, и подошла « Москва ». Вот это махина! На его трубу посмотришь - шапка падает.

 

Мы шли с промысла и в полном грузу, а это значит, в наших трюмах было полным ? полно всяких рыбных деликатесов. По такому случаю « Москва » обещалась взять нас под личную опеку и всемерно оберегать, в надежде прихарчиться перед праздниками.

 

Поэтому, для более удобного ознакомления с трюмом было решено взять наш траулер в « ласточкин хвост ». Это специальная конструкция на корме у некоторых ледоколов, куда ты просовываешь свой нос и закрепляешься намертво. Таким образом, получается как бы одно единое судно, двигающееся по пробитому ледовому каналу в связке. Выглядит « ласточкин хвост » вот так:

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Кэп, не найдя в окружающей обстановке ничего интересного для себя, свалил смотреть в салон « фильму ». Команда уже отужинала, уже был повешен экран, и любители смотреть по двадцать пятому разу наши старые фильмы резались в домино. Игру, занимающую по интеллекту второе место, непосредственно после перетягивания каната. Делегация с ледобоя перетащила к себе несколько коробок рыбной « мзды », оставив нам взамен пару ящиков осточертевшего уже всем, ананасового компота. А мы с рулевым изготовились штурмовать лёд Балтики. Ждём-с. За бортом было зябко. Казалось, лёгкий ветерок сам озяб и рвался в рулевую рубку погреться. С чёрного неба посыпались большие снежинки. Тихо ? тихо каждая слетала в поисках места, где бы лечь поудобней на всю долгую зиму.

 

И тут на « Москве », по ? спортивному бросив сцепление, ударили по педали газа. Сразу и до пола. Е-моё! Да наш траулер летом, по чистой воде, никогда так не бегал. Вот уже судовой спидометр, под названием лаг, пополз к 10 узлам, ни секунды не задержавшись, показал 11 и бодро перевалил 12-й узел.

 

Я почувствовал, как мои щеки на скулах оттягиваются к ушам. « Замелькали деревья » - от такой скорости сказали бы на берегу. Кружка с « кофием » засобиралась съехать со стола. Вот ? вот на глиссер встанем. Некоторое время так лихо и шуруем. Время близится к сдаче вахты, и мне надо ставить точку на карте. Подхожу к локатору, включаю с желанием определиться на местности. И тут же с « Москвы » грозный рык:

- Немедленно выключите свой локатор. Вы мешаете им нашему радару! Что за самодеятельность?! Где ваша судоводительская этика?! И всякое прочее, прочее? чего здесь написать не решусь.

 

Ледобои, народ очень серьёзный, но справедливый. Мой косяк! Я слишком поздно вспомнил, что наша антенна радара как раз по высоте ледокольной рубки. Его излучения, действительно, большая помеха для судовой аппаратуры, и для человеческого организма эти радиолучи не очень пользительны. Я, естественно, шустро завилял хвостом в эфире, вырубил локатор и благополучно сдал вахту старпому.

 

Но из рубки не ушёл, а встал в тихом углу. Не могу объяснить, но как ? то было неспокойно по поводу нашего местоположения. Забодяжив в кружке « медведя », старпом залез в командирское кресло и распёрся ногами. « Медведь» - гениальное флотское изобретение: крепкий чай с двумя большими колотыми кусками сахара, вымоченными в спирте. И не уснёшь, и не простудишься. Но, видимо, ему тоже передалось моё состояние, и не усидев долго в своём « гнезде », он начал приглядываться к далёким береговым огням. Потом, приняв обречённый вид, подошёл к радиотелефону и вкрадчивым голосом поинтересовался:

- « Москва »! Какие ваши дальнейшие намерения?

Тамошний старпом, недоуменно вопрошает в ответ:

- Как какие? Через минут десять подходим к приёмному бую. Дальше зовите на 16 канале « Ленинград ? лоцман » и идите с Богом в Питер.

Старпом хватается за сердце:

- Какой Питер? Вы с ума сошли! Нам же в Выборг надо! Вы куда нас притащили?

« Москва » притихла, словно в её недрах происходила реакция неуправляемого расщепления. Потом УКВ диапазон разразился фальцетом:

- Сволочи вы рыбачьё! Вы чего молчали, а? Да я сейчас подъеду? Да я сейчас вам в трубу нассу.. Да я вам покажу, как над гордостью ледокольного флота измываться?

Старпом аргументировал ответно:

- Да вы же сами запретили нам пользоваться локатором. Мне что, по звёздам ехать, как в первом классе?

 

Но « Москву » уже пёрло, как тесто из тазика. Старпомы схватились в радиопоединке. Потом, от предмета спора плавно перешли на личности. А уже затем уговорились сшибиться. « Куликовских полей » оказалось целых два: наш нос и их корма, соответственно. « Чиф », кивнув мне, мол пригляди за хозяйством, подхватил вахтенную овчину и побежал на бак. Их старпом оказался пижоном и одеваться не стал. Он принял морозный бой в повседневной форме первого срока: лёгкие туфли, брюки навыпуск, рабочий китель на тонкую рубашку. Старпомы убивали друг ? друга взглядами и от души орали так, что слышно было и в Таллинне, и в Питере одновременно. Перепуганные чайки с криком взлетели и дружно опорожнились на судно. Своих в беде бросить - последнее дело, и я включил прожектор, направив его в лицо нашего обидчика. В ответ на « Москве » включили всю Волховскую ГЭС.

 

Свет от ядерного взрыва - ничто, по сравнению со светом тогдашней « Москвы ». Из рубки мне показалось, что « чифу » нашему хана. Но он оказался не простак. Стал кидаться снегом в одетого не по сезону соперника. Несколько раз даже удачно попал.

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Лёд искрится. Свет играет радугой. Зрелищно и красиво вокруг. Сеча продолжалась до тех пор, пока наш капитан, в трусах и тапочках, не влетел на ходовой мостик с вопросом:

- Горим?

Я успокоил его ответом:

- Не-а? наш чиф с ледокольным чифом дерутся.

- Я же всех просил как людей, на переходе не пить!

- Да они снегом дерутся и старпомовскими понятиями.

 

Одним словом, наш « чиф » героем оказался.

 

Матерятся все! Это вековое наследие, прочно вписавшееся в нашу повседневную жизнь. Дошло до абсурда: 70% населения матерятся, при том, что 80% из них негативно относится к использованию ненормативной лексики. Что в армии, что на флоте, команда без мата воспринимается не как приказ, а как просьба. Без него не обходились и наши литературные ВСЕ : Пушкин, Лермонтов, Есенин?

 

Государство, конечно, пытается с этим бороться. Даже есть срок: до пятнадцати суток административного ареста. Однако, строгость наказания полностью компенсировалась неприменением этой статьи. Потому как, если её применить, то министр внутренних дел должен был засунуть в камеру всё взрослое население страны. После чего, войти туда сам и закрыть дверь изнутри.

 

Но на флоте матом не ругаются - на нём разговаривают. И умение красиво материться, всегда у нас возводилось в ранг искусства, а достигшие в этом совершенства, пользовались особым уважением. Не без гордости скажу, что тягаться с моряками в части художественного применения мата не могут ни шофера, ни строители, ни даже сапожники. Высшим пилотажем считалось ругаться с загибом. Им владеют единицы. Это предполагает употребление большого количества матерных слов или выражений, которые выстраиваются особым образом и произносятся на едином выдохе. Поэтому наш старпом уложил противника изящными цитатами из Устава, ловко ввернув в них расширенные характеристики на его ближайших родственников. С загибом, естественно! Зрители на обоих бортах ржали навзрыд.

 

Через минут двадцать на « Москве » снова положили кривые дрова в свою топку и мы, не снижая скорости, повернули в сторону Выборга. Доехали и расстались почти друзьями. Ибо, все моряки - братья! Ну, если не родные, так двоюродные - это точно.

 

Как говорится в известной солдатской пословице: « Главное не награды, главное находиться в том месте, где их выдают ». И в этой истории, как ни странно, больше всех пострадал я. Капитуся влепил мне устный выговор за то, что я не побеспокоился его разбудить, и он проспал основные моменты и монологи « Ледового побоища ».

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Рыбу - стране, деньги - жене, а сам носом на волну!

( известная рыбацкая поговорка )

 

Междугородний звонок возникает всегда вдруг. Его раньше было трудно спутать с обычным вызовом настольного телефона: такой длинный ? предлинный и очень настойчивый. Он прервал мой сладкий утренний сон. Без пятнадцати восемь. Интересно, кому это так неймётся в воскресный день? Шла всего лишь вторая неделя моих отгулов, и ещё не стёрлись в памяти наши ледовые приключения в Финском заливе по пути на Выборг. На оставшиеся три недели отгулов моих семейных планов было, как у господина Наполеона при Ватерлоо.

 

Вот только телефон всё не унимался. Пришлось встать и выйти в прихожую.

 

Моряк предполагает, а контора располагает! И через трое суток я уже шёл по коридорам самой безбашенной эскадры « тюлькиного флота » на Балтике. Огромные дубовые двери и старая бронза кабинета начальника по кадрам давили и указывали на ничтожность входящего. Отсюда начиналось море. Из большого окна была видна Угольная гавань с покосившимися домиками на берегу. Здесь периодически любили тереться о причал лютые революционеры: « Нарвская застава », « Обуховская оборона », « Выборгская сторона ». Тихо поскрипывали швартовыми концами « золотой запас конторы »: скоростные транспорта « Алмаз », « Берилл », « Хризолит ».

 

Строгий начальник с колючим взглядом. Его лысину облагораживали седые крылышки над ушами. На груди солидный иконостас орденских колодок, который венчала звезда Героя Соцтруда. Он разглядывал тощую папку с моим делом.

- Так? Так-с? Паспорт моряка в порядке? Сертификаты посмотрим? С трехгодичным запасом? Годится? Медкомиссия пройдена??

- Нет. У меня отгулов ещё почти месяц, - решился я вытащить своего « козырного туза ».

Но я плохо знал своего начальника. У него был « Джокер ». В рукаве, разумеется!

 

- Медкомиссию сегодня пройдёшь. Мой шофёр тебя до портовой поликлиники подбросит. Не забудь прививки тропические сделать? Полный комплект. Пойдёшь вторым?? - как бы подытожил он и, как бы спросил.

 

Я задумался. И на то у меня имелись свои причины. Морякам свойственно одушевлять своё судно. Скажу больше, большинство из нас твёрдо убеждены, что у каждого из них есть своя душа, что оно живое. Вы бы тоже это почувствовали, пожив на борту хотя бы с месячишко. Почувствовали бы, как оно содрогается от вибраций, разрезая носом волны, как оно подвывает в унисон ветру, как устало вздыхает на якоре. Поэтому мы не любим менять свои пароходы. У каждого из них свой характер. Некоторые вредные и противные. У них постоянно что ? то ломается и перегорает. Экипажи их не любят, и они отвечают им взаимностью. Другие наоборот: вроде бы и старые, но при этом почти не ломаются, всё на них работает, как часы. Думаю, водители поймут меня лучше всего. У вас ведь тоже бывает некое ощущение единения со своим железным конём, когда вы чувствуете каждую его вибринку, сливаетесь с ним в единое целое. В такие моменты вы точно не управляете куском железа. К какому типу относится тот траулер, я не знал. Но отказаться - это значит было застрять в трешках ( морской сленг: трешка ? третий помощник капитана ) на неопределённое время. Точнее будет сказать, на неопределённо - долгое время.

 

 

***

 

Комиссия плавсостава - это вам не жук на палочке. Здесь никому не приходило в голову спрашивать:

- Не случалось ли вам, уважаемый, падать в раннем детстве с девятого этажа?

А услышав отрицательный ответ, сразу делать вывод - годен. Это было серьёзное заведение, хотя досадные проколы, случались и здесь.

 

Сижу я, стало быть, возле нужного мне кабинета хирурга в очереди, как слышу бодрый перестук костыликов. Ба! Знакомые всё лица! Александр Теплых - третий механик с моего позапрошлого рейса. Устрашающая внешность, под два метра ростом, широкоплечий, мощного спортивного телосложения. Его суровое лицо « украшали » поломанный нос и большой багровый шрам на щеке. Но внешность часто бывает обманчива. Шрам - напоминание о его детском увлечении пиротехникой, а сломанный нос - от неудачного прыжка с парашютом в армии. Ступня у Александра была загипсована.

 

Я тут же спрашиваю:

- Что с ногой - то? Кошку мучал?

И он поведал мне не совсем весёлую историю из своего последнего рейса.

 

 

Принял он дела на судне. Хороший пароходишко. Финской постройки, всё внутри удобно и красиво. Кэп - опытный рыбохват. Живи и радуйся, да каждые сутки складывай в уме заработанные кровные рублики. Работали на северах, где ? то возле Норвегии.

 

И случилась у него в каюте незадача: потекла батарея отопления. Бывает! Пустяшная поломка, которую сам же он и устранил за час. Но вместо финской плоской, у слесарей в запаснике оказалось изделие отечественного чугунпрома. Помните такую ребристую штукенцию, чуть изящнее солдатской полевой кухни, а по тяжести, едва уступающую Бруклинскому мосту?

 

Эта конструкция легко могла защитить моряка в случае ракетно ? ядерного удара. Как он её и с какими словами подвесил - про то рассказ отдельный должен быть. Но батарею закрепили, трубопроводы подвели и она вступила временно в свои права. Читать надо - навечно! Грело изделие справно, радуя своего хозяина послевахтенным уютом. Только вот какое дело: финнам было невдомёк, что новая батарея никак не давала закрыться ящику стола. Ящик вызывающе торчал, категорически не желая входить в штатное место. Вдобавок, беззастенчиво крал и без того малое пространство каюты. Попробуйте в своей квартире переставить простой выключатель освещения. Рука ещё долгое время будет елозить по старому, привычному месту. Так и у нашего меха: каждый день стал начинаться одинаково. Он вставал после сна, шёл к раковине ополоснуться и со всего маху бился правым коленом о дружеский ящик. Чтобы было не так обидно при обратном возвращении, прикладывался к ящику, но уже левым коленом. Инквизиция продолжалась пару недель. Но человек ко всему привыкает. Так наступил день, который бывает только раз в году. День хороший, но в судовых спартанских условиях, не совсем весёлый.

 

Кореша, кто не на вахтах, спели хором положенное « Хеппи бездей ту ю », осторожно дернули именинника за уши и налили себе по чуть ? чуть. Тут наш герой вспомнил, про заветную баночку маминых маринованных маслят и метнулся к рундуку? и в который раз ощутил правым коленом незыблемую твердь ящика, любовно изготовленного руками финских столяров. Здоровенный парняга, он, как и все сильные люди, был спокойным и покладистым, несмотря на то, что его кулак в профиль походил на пятилитровый чайник. Вне себя, Саня взвыл зверем, схватил этот ящик, выдвинул его максимально из стола и со всей дури, с силой ста с лишним килограммов своего тела, всадил обратно. Ящик вошёл в стол, как раскалённый нож в масло. Однако, порадоваться этому обстоятельству нашему третьему механику было не суждено. Ящик, с чудовищной силой ударившись в мать всех своих бед, чугунную батарею, сорвал её с креплений. Она на мгновенье повисла, словно раздумывая о чем ? то о своём, о чугунном. Затем, обломившись, рухнула вниз со страшным грохотом. Точкой пересечения вектора реактивной тяги и земного притяжения оказалась ступня третьего механика. Но ни я, ни Саня, тогда ещё не знали, что на этом история не закончится. Оказывается, это было только её начало, вторую часть которой, я дослушал уже через несколько лет и уже в другом месте.

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Спустя какое ? то время, надлежало Александру сделать очередной снимок стопы для хирурга. Моргнувшая лампочка над дверью врача пригласила нашего механика в кабинет. Хирург берёт его снимок в руки, долго ? долго рассматривает, потом подскакивает и бежит к лампе. Здесь он несколько раз одевает и снимает очки. Не удовлетворившись, бежит к окну и долго рассматривает снимок сквозь солнечные лучи. Садится на стул. Яростно трёт виски ладонями. Смотрит на Саню, как на воскресшего покойника. Вновь мечется по кабинетному пространству, как будто у него горели тапочки. Хватается за голову и выбегает из кабинета. Через три минуты затаскивает за локоть ещё одного деятеля в белом халате.

 

Белохалатные уже в четыре глаза и в четыре стекла, усиленных диоптриями, рассматривают снимок. Носятся между окном и лампой, бормоча:

- Не может быть? Не верю? Не верю? Наука ещё такого не знала?

И закуривают прямо в кабинете.

По этому неслыханному жесту, Саша понял, что дело пахнет керосином и жить ему осталось буквально минут пять, а дел земных ещё оставалось за гланды. Вежливо поинтересовался у лепил, насколько больно будет ему умирать.

 

Тот, что постарше, весь взъерошенный, подлетел к Александру и стал сбивчиво объяснять:

- Вы не понимаете? Вы уникальны? Случай, не зарегистрированный в мировой практике? Вот тут, смотрите? На снимке? Видите, ваши хрящики не совсем отчётливые? Видите?

- Вижу, - обречённо признался мой приятель.

- И что? Мне теперь отрежут ногу и будут в кунсткамере показывать за деньги?

 

Хирург на секунду задумался, но по его лицу можно было прочитать:

- Черт, почему такая гениальная идея не пришла мне в голову?

Но продолжил гнуть свою линию:

- Нет? Надеюсь, до этого не дойдёт? Но, понимаете? Нога у вас ещё растёт?

И, видя ошарашенное лицо Саньки, продолжал развивать мысль известным методом дедукции:

- Вы уникальны? Все люди заканчивают свой рост в определенное время? Вы исключение! У вас хрящи не отвердели, вы продолжаете расти!

Тут Санька осенило:

- Да я как посмотрю, вы не только покуриваете в кабинетах своих, вы ещё тут и спиртом балуетесь. Мне 32 года. У меня рост 198 сантимов. Нога 48 - хрен где обувь на неё подберёшь. Ведь в наших магазинах после 46 размера сразу идёт отдел с чемоданами. Куда ей ещё расти? Завязывайте молоть чушь, Айболиты хреновы! Продлевайте больничный! И расходимся по ? хорошему!

 

Пауза была недолгой. Двое сподвижников науки сорвались с места и ушли галопом в коридор. Спустя минут десять привели ещё одного доктора в белом халате. Тот был стар настолько, что ни черта не видел и, похоже, слышал с перебоями. « Гриб » уселся напротив Сани и уставился на него подслеповатыми глазами Вия. Вурдалаки от медицины любезно сунули ему под нос рентгеновский снимок послечугунной стопы механика. Вий мельком взглянул на снимок. Кряхтя стал подниматься и сказал тому, что постарше:

 

- А тебя я зря пропихивал в ординатуру. Ты безнадёжная тупица.

Но уже в дверях, приосанился и выдал:

- Придурки вы, а не хирурги. Это детская ступня на снимке. Девочке, лет 7 ? 8, не больше. И фамилия вот тут её прописана: Теплых Александра. Буква « А » просто смазалась.

 

 

***

 

 

Мы рассекали одиннадцатикилометровую высоту на самолёте « Аэрофлота », курсом на алжирский Триполи. Мы - это семь бравых моряков, следующих на подмену: замполит, судовой врач, боцман, два матроса и второй радист. Из всей компании я знал только радиста по прежнему рейсу. Хороший парень, по прозвищу « Торо », от сокращенного « Тореадор ». Такое непривычное для русского моряка имя он честно заработал 12 августа на Канарских островах.

 

Тогда контора определила это число, как плановый заход для отдыха экипажа, не догадываясь и не утруждая себя посмотреть в испанский национальный календарь. А день этот - величайший местный праздник, под названием « День Колумба ».

 

В этот день, с открытых им Канарских островов, Колумб, сильно задурманенный политическим руководством Испании на предмет хапнуть халявного золота и пряностей, отправился искать Индию. Как и положено истинным морякам, была устроена нехилая отвальная, с годами превратившаяся в народное гуляние с фейерверками и карнавалом.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

За пару дней до того захода, словно нарочно, радиста разбивает приступ застарелого радикулита. Но любопытство и такая же колумбовская жажда наживы мощно гнали моряка на берег. Увлекательный этот был процесс, скажу я вам, превращения инвалютных денег в товар повышенного спроса. Он именуется моряками коротким словом « отоварка », поэтому « отоваркой » же назывались и сами приобретенные вещи.

 

Привязав на спину кроличью шкурку, которую предусмотрительно таскал за собой по всем морям уже несколько лет, поскакал он в компании двух моряков на центральную Лас ? Пальмовскую толкучку, благо магазины, в честь праздника, там нормально не работают.

 

Надо отметить, что не так давно, жизнь моряка в заграничном рейсе жестко регламентировалась. Существовали строгие « Правила поведения советского моряка за границей », согласно оным тебе запрещалось употреблять спиртные напитки, знакомиться с кем либо, посещать сомнительные заведения и даже смотреть фильмы в кинотеатрах, из числа тех, которые сегодня демонстрируются по телеку даже во время, когда дети ещё не спят. Группа из трех человек выделялась в любой толпе чуть ли не строевой походкой и затравленным видом, за что и получила от самих мореходов название « Русская тройка ».

 

Загрузившись парочкой ковриков с оленями, гон-конговским гипюром и несколькими пластиковыми бутылями со спиртом, наш « Маркони » совершенно безответственно отбился от группы. Сиротливо повертев некоторое время головой и ушами в надежде услышать привычные слова, которых мы стараемся в приличных компаниях не произносить, двинул он на главную улицу Лас ? Пальмаса. Если меня память не подводит - авенида Санта ? Каталина, та самая, которая упирается прямиком в КПП порта. Ничего не предвещало беды, пока ровно в двенадцать часов дня не раздался громкий выстрел, слабо отозвавшийся в больной пояснице радиста.

 

- Похоже, как пушка, - подумалось ему тогда.

Как же он был прав! Выстрел из старинной крепостной пушки возвещал почтенных жителей Лас ? Пальмаса о начале их любимейшего развлечения. Развлечение заключается в том, что молоденьких бычков слегка прижигают раскалёнными угольками и выпускают в город. Они сломя голову летят по центральной улице, гоня перед собой орущих от восторга и влезающих на фонарные столбы обывателей, вместе с зазевавшимися туристами.

 

Ни о чём не подозревающий радист, нагруженный отоваркой, словно Али ? Баба сокровищами, медленно семенил в сторону порта. Опоздать к обеденной раздаче кормов в его планы не входило. Вдруг, с дикими воплями появились бегущие с тыла народные массы. Вспомнив наставления судового помполита о жутких кознях империализма, радист, естественно, принял происходящее за начало государственного переворота и увеличил свою скорость, насколько позволял это сделать проклятый радикулит. Он бодро устремился на судно, под защиту советского флага.

 

Несущаяся толпа, нещадно толкаясь, крича что ? то прямо в уши, дёргая за сетки, обтекла его и, придав ему дополнительное вращательное движение, пронеслась мимо. Животных он не увидел - он их почувствовал! И, сам становясь зверем, уже ничего не понимая и перестав соображать, пулей летел по Санта ? Каталине, ощущая своей задницей горячее дыхание толледских бычков.

 

Под улюлюканье и весёлый свист из открытых окон, конвульсивно извиваясь, ежесекундно заправляя в штаны российского кролика, бежал он не выпуская из рук драгоценных авосек и ковров. Грешным ангелом, пролетев по центральной авеню, сумел таки увернуться от испанского массажа, резко свернув на перпендикулярную улочку. После пережитого потрясения и обильного растирания спиртом изнутри, радикулит у моего приятеля исчез полностью. А прозвище « Тореадор » осталось.

 

Продолжение следует?

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Перелёт ничем выдающимся мне не запомнился, разве, что всю дорогу снилась всякая мерзость. Да ещё стюардесса на последок обманула нас, заявив, что температура за бортом 23 градуса со знаком плюс. Что было неправдой! Триполи встретил нас, по крайней мере, 33-х градусной жарой без намёка на облачность.

 

Здесь мы стали ждать пересадки на аэроплан какой ? то внутренней африканской линии, который опаздывал уже часа на два, что по африканским меркам считалось верхом пунктуальности. Красиво скоротать время в этом мусульманском аэропорту не получилось, потому как в местном шалмане дьюти ? фри спиртное отсутствовало полностью. Не видно было даже духов, видать, из опасения, что внутри флаконов имеется спирт.

 

Аэроплан покатил на старт, а стюардесса, как глухонемым, на пальцах, объясняла пассажирам, как застегнуть ремень и надеть спасательный жилет. Самолёт вырулил на полосу, остановился, страшно зашумел турбинами, затрясся весь, словно хотел кого ? то напугать, и отчаянно ринулся вперёд. Внезапно всё стихло и строения за иллюминатором стали уменьшаться в размерах.

 

На эшелоне попали в грозу и пару раз тряхнуло так, что казалось вылетят зубные пломбы. Зато здесь я понял всю мудрость плаката: « Летайте самолётами Аэрофлота ». Темнокожая стюардесса « прочирикала » нам, что пора пристегнуться ремнями - самолёт, мол, собирается совершить посадку и закончила своё выступление словом: « иншалла » - « если того пожелает Аллах ».

 

Вот это да! После такого сообщения я ожидал паники и конвульсий, но здесь, видимо, привыкли летать исключительно с божьей помощью. При приземлении ощутимо тряхнуло. Удивительно, как колеса тогда не отлетели. Поэтому посадку пассажиры встретили жидкими аплодисментами.

 

Выйдя на трап, я остановился. Чуть заметный, горячий, как из раскалённой духовки, ветерок опалил наши лица. Непередаваемо пахло лавандой, цитрусами, розами и морем. Отдали паспорта на контроле. И тут щуплый мужичонка строго спрашивает нас о чем ? то на французском. Естественно, мы ему вежливо на английском:

- Чего тебе надо, твою африканскую мать?

Неожиданно замполит заявил, что в школе у них был французский и бодро взялся переводить. Пятиминутный диалог, и мы смотрим: лицо у нашего толмача делается перепуганным и приобретает цвет советского флага. Он отходит от паспортной стойки с видом человека, чудом ушедшего от преследования Годзиллы, желающего иметь с ним сексуальный контакт.

 

- Чего хотят?

- Денег.

- Ну это понятно. Ты подробности нам расскажи.

- Этот человек просит на лекарства пять тысяч франков, вроде его сын сильно болен.

Минут десять мозгового штурма между нами ни к чему не привели - мы не знали, чего от нас хотят. Второй чиновник просит следовать за ним. Длинный обшарпанный коридор, какой ? то не сильно гламурный подвал. Тусклая лампочка. Пахнет плесенью и скорпионами. Было жутковато, если не страшно. Присутствие черных вооруженных копов спокойствия почему ? то тоже не придавало. И все! Паспорта отобраны. Стоим пять минут? десять. Тупейшая ситуация.

- Замполит, может с посольством стоит связаться?

- Нет здесь русского посольства. Меня ещё в Москве об этом предупреждали. Все вопросы решаются через французское консульство, - и он опять начинает диалог с чиновником.

- Ну чего там?

- Нужно пойти в аптеку аэропорта, купить это лекарство и принести для его сына.

- Понятно! Давайте заканчивать этот балаган. Требуй консула, требуй начальство, звони на судно. Ничего платить я не собираюсь.

Щуплый чиновник, явно напуганный нашими воплями, начал что ? то лепетать на французском и теребить перед нашими носами какой ? то желтой книженций, причём нам её в руки не даёт. Мой взгляд застывает на одной из страниц, где красными буквами высвечивается слово « vaccination ». А не про вакцинацию ли идёт речь, осенило вдруг меня? Мы суем под нос щуплому свои международные медицинские книжки с прививками от всех известных тропических болезней, включая холеру и бубонную чуму, и тут же получаем въездную « колотушку » в свои паспорта моряков. Вуаля, мы в « Стране креветок »!

 

Черт меня тогда дерганул за язык, подколоть нового « помпу » по поводу его прогулянных уроков французского языка. Не пройдёт и так уж много времени, как он мне отомстит. В одном из африканских портов, после особенно тяжёлой выгрузки, имел я глупость покинуть « суверенную территорию СССР », сиганув с палубы и малость поплавав с матросами возле борта. Последствия наступили незамедлительно: мне инкриминировали заплыв в чужие края. И всё могло сложится иначе в те - то времена. Кэп не стал меня « топить » и осадил ретивого комитетчика. Но так как я, на свою беду, оказался старшим среди плескавшихся, капитан вяло поматерившись, назначил меня председателем ОСВОДА. Была такая добровольная общественная организация, имеющая своей целью охрану жизней и здоровья людей на водоёмах.

 

Теперь « до конца жизни », то бишь рейса, должен был я собирать членские взносы, вылущивая гривенники из цепких матросских лап.

 

Продолжение следует?

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

В таких ситуациях нас обычно встречает судовой агент с плакатиком в руках, на котором написано название судна. Агента не было. Мы устроились цыганским табором прямо на газоне под каким ? то баобабом. Громко стрекотали в траве какие ? то твари. Приглядываемся к друг дружке. Вяло покуриваем. Лениво переговариваемся, как переговариваются не до конца знакомые люди. Сзади по моему плечу похлопали и так спокойно попросили:

- Дай прикурить.

Я не глядя протягиваю коробок через плечо, полагая, что это кто ? то из наших. Слышу чиркнуло, зашипело и голос:

- Ну что мужики, давайте загружаться и поехали.

Все поворачиваются к говорящему и один из матросов начинает не переставая икать. Дело в том, что прикуривающий был банальным негром. Самым обычным тёмно - коричневым хлопчиком.

 

Европеец, в силу своей многовековой удалённости от Африки, всегда будет испытывать некоторое недоумение при встрече с абсолютно чёрным человеком. А тут ещё и полное отсутствие акцента. Замполит профессионально напрягся в бдительности, первым обрёл дар речи и вопросил с металлом в голосе:

- А откуда вы так хорошо знаете русский язык?

Ответ сразил нас наповал:

- Дык, у нас в Калуге, все так говорят.

Что, где, кто и с кем - выводим за рамки нашего рассказа. Наш тонированный агент действительно оказался жителем Калуги.

 

Выяснилось, что парень пару месяцев как здесь трудится. Типа, по студенческому обмену. Практикует французский язык, работая стивидором в порту, а заодно и агентирует советские суда. И очень скучает по Отечеству, снегу, бане и салу.

 

- Река креветок, - так восхищённо воскликнули в 1472 году два португальских капитана Руй ди Сикейра и Фернан ду По, а вот кто из них был первым, увы, история про то умалчивает. Они первыми из европейцев сумели « рвануть ленточку » экватора и, их тогда поразило огромное количество этих ракообразных в местных водах.

 

Сегодня мы знаем это место, как Республика Камерун, и креветки здесь не только не перевелись, но вкусны, как и много лет назад. Именно здесь я очутился через пятеро суток, после известного разговора с начальником отдела кадров.

 

 

***

 

Ехать предстояло пару часов, поэтому местный Шумахер гнал микроавтобус на всех парах, игнорируя любые правила дорожного движения. Оказывается, при красном свете светофора, надо подать долгий звуковой сигнал, и можно проезжать, усердно молясь, чтобы с той стороны перекрёстка не оказался второй Шумахер. Жара, расплавленный асфальт. Быстро мелькают пальмы, ослики. Восточный базар с какими - то сумасшедшими дервишами. Но бросается в глаза отсутствие бомжей. Агент объясняет:

- Бомжевание возведено законом в ранг проступков. При желании, построить некое подобие хижины здесь может даже пожилая беременная женщина. Ну а проблема с едой - вообще не проблема. Обеспечить себя фруктами, овощами и морепродуктами может каждый. Если только вы не являетесь обладателем почётного титула « Бездельник вселенной ».

Мы продолжали нестись, словно наскипидаренные вдоль прибрежной полосы, распугивая тощих кур. Возле одной деревни наш водила как ? то занервничал и завертел головой. Агент, перекинувшись с ним парой фраз, сказал нам:

- У него завтра свадьба сестры и ему надо заехать на рынок за рыбой. Он боится, что позже ничего у рыбаков не останется.

 

 

Рынок - это лучше, чем давить кур на виражах. Да и просто было интересно взглянуть на своих собратьев ? профессионалов. К тому же нам физиологически нужна была короткая остановка: наши организмы начали подавать тревожные сигналы, сначала неярко выраженные и ещё не болезненные, но уже беспокойные.

 

Мне уже посчастливилось побывать на самом крупном в мире рыбном рынке в Японии. Это было здорово! Это впечатлило! Но деревенский камерунский базарчик, запал мне в душу ничуть не меньше.

 

Несколько десятков разномастных рыболовецких лодок мерно качались у самого берега. На одних суетливо распутывали сети и вытряхивали из них неизвестную для нас рыбу.

 

 

Другие занимались ловушками с теми обитателями морского дна, которые в сети сами в здравом уме никогда не залезут.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Но между двумя этими группами было одно общее. Все дары моря сваливались под ноги, прямо на песок. Товар вертелся в нём и вяло шлёпал хвостами. Рыб самых причудливых форм разделывали тут же. Один из рыбаков поднял что ? то, смахивающее на первый летательный аппарат братьев Райт. Оно оттопыривало крошечные крылышки, складывающиеся как гармоника.

 

Шум и гам стоял такой, что невозможно было разговаривать. Галдёж рыбаков, продавцов и покупателей заглушал шум океана и нечеловеческие крики несметного количества птиц. Пеликаны, олуши, бакланы сотнями кружили над рынком, пытаясь что ? нибудь урвать себе на халяву. Они носились столь низко и вели себя столь нагло, что нам, европейцам, казалось с непривычки: вот ? вот, и гады пернатые проломят тебе башку своими « молотками ? клювами ».

 

Мы инстинктивно пригибались к земле, а замполит пытался сфоткать окровавленного ската. Местные, узрев в своих рядах иностранцев, забыли, зачем они здесь. Потрясая перед нашими носами особо уникальными экземплярами, они пытались развести нас на фотографию за доллар. Или, на худой конец, за сигарету. Мы едва увернулись от очередного охамевшего пеликанистого чудовища и, чтобы прекратить эту вакханалию, заявили: за один американский рубль готовы сфотографироваться только со свежепойманной русалкой. Но таковой у них в этот раз не оказалось.

 

Практически возле самого выхода опять пришлось задержаться. Здесь разложился совершенно чёрный, высушенный годами старик. Он представлял из себя типичного жителя небогатой столицы: на голове побитый молью тюрбан, длинная рубаха и ещё один кусок тряпки, обмотанный вокруг тощей задницы. На растресканых ногах с нестриженными ногтями угадывались остатки шлепанцев. Перед ним стояли слоны. Слоны, с самой большой буквы. Не безвольные глыбы мышц с уныло повисшими, будто пожарная кишка, хоботами. А чем ? то разъярённые животные, опасные в такую минуту для всего живого, что только есть в Африке.

 

Особенно выделялся среди них один: с чутко оттопыренными ушами, сильным хоботом, напрягшимся для удара, вскинутым к взгорбленной спине и грозно выставленными острыми бивнями. Наверное, слон учуял охотника или злого носорога, идущего через джунгли напролом. Кто знает? Старик любовно оглядывал прищуренными глазами творение своих рук и осторожно подчищал акульей шкуркой толстую, как тумбу, приподнятую слоновью ногу.

 

А рядом с деревянными слонами стояла большая клетка. В ней сидел живой молодой жако - самый талантливый попугай в мире.

 

Как и полагается настоящим талантам, выглядел он скромненько: абсолютно серый с небольшим красным хвостом и крупным черным клювом.

- Я должен купить? Дочке обещал? В пятом классе? Круглая отличница, - скороговоркой затараторил боцманюга, просительно глядя на замполита.

Из сбивчивого рассказа, мы поняли, что её заветной мечтой было обзавестись настоящим говорящим попугаем. Нет, не мелким волнистым, невнятно щебечущим « Кеша хороший », а здоровым, с хищным клювом, требовательно орущего: « Пиастры, пиастры ».

 

Супротив таких аргументов наш первый помощник устоять не мог.

- Давай. Только без этих восточных церемоний. Десять минут, - сказал он.

По ? русски и по ? английски старик ни черта не понимал, ну а боцман, по понятным причинам, был не силён в местной мове. А мне стало интересно, как боцман, при полном отсутствии местных денег, сторгуется с африканским дедушкой. Но недаром говаривал великий флотоводец Федор Ушаков, как ? то раз, оценивая матросскую сметку: « Нет преград для русского матроса ».

 

Боцман мухой метнулся к автобусу и притащил наплечную сумку.

- Обменный фонд, он и в Африке фонд, - заговорчески подмигнул он мне.

Затем, жестом факира, вытащил бутылку « Зубровки », названную, видимо, в память сгинувших в « Красной книге » зубров. В морском обиходе её называли: « Коньяк с одним хвостом » или « Коньяк на четырёх домкратах ». Уверенный в успехе, он решительно сунул её под нос старику. Старик протестующе замахал руками. Боцман, однако, настаивал:

- Ты чего? Ты посмотри? Какой зверь? Сорок градусов? Никакого обмана... Да на неё целую птицеферму можно выменять?

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Старик оставался непреклонен и только отрицательно тряс головой. Надо было видеть, как боцман расстроился и так, на всякий случай, погремев какой ? то стеклотарой внутри сумки, нерешительно вытащил флакон тройного одеколона.

- Слышь ты? Брахман недоделанный? Давай меняться, а то карму себе попортишь, - вяло произнёс боцман, совсем позабыв, что Индия находится совсем в другой стороне.

 

Старик не спеша открутил крышку и вдохнул. Морщины на лице медленно разгладились. Он блаженствовал. Так же не спеша он вытащил из клетки попугая и протянул боцману. Тот, до конца не веря в успех, быстро достал второй пузырёк и получил в нагрузку клеть. Не дожидаясь, когда арап освободится от чар тройного одеколона, мы быстро загрузились в автобус. Здесь необходимо сделать маленькую и интересную оговорку. Тем более, по прошествии стольких лет, это уже можно!

 

Если власти как ? то и закрывали глаза на наших « безпачпортных » членов команды: собак, котов, кроликов, понимая специфику рыбацкой работы, то на серого попугая действовали строгие правила: нельзя и точка! Почему на волнистых попугаев в каютах никто не обращал внимания, кроме особо ретивых и жадных до поборов таможенников, а серого изымали без жалости, объяснить не могу. По одной из непроверенных версий: интеллект серого попугая превосходил интеллект среднестатистического таможенника. Как знать, как знать: и те и другие носили в моё время серую форму.

 

Издревле считалось, что моряк и нелегальная перевозка грузов - это как « альфа » и « омега », как « инь » и « янь » - две неразлучные составляющие. Действительно, со времён первых мореплавателей лишь суровый праведник не занимался таким доходным ремеслом, как контрабанда. Ведь по сути ничего плохого нет в том, чтобы просто перевезти определённое количество дефицитного товара из одного порта в другой. И таможенные правила для того и существуют, чтобы все остальные взялись думать, как бы их грамотно обойти. И представьте себе, придумали!

 

Для провоза живого жако было необходимо, чтобы груз вёл себя как мёртвый. То есть не трепыхался или, на крайняк, прикидывался курой гриль. Для этого была выработана уникальная метода, основанная на безупречном знании попугайской физиологии. Как сейчас помню: одна столовая ложка водки, и ваша птица ? говорун около суток оказывалась в коматозном состоянии. Умолкнувшую птаху помещали в заботливо сделанный картонный тубус с накрученными дырками для вентиляции. И если ты не смог спрятать это изделие на пароходе, значит, ты плохо знаешь устройство своего судна. Всё очень просто!

 

В автобусе остро встал вопрос об имени. Тема, согласитесь, не праздная, но без знания пола сделать это было несколько затруднительно. Повертев птицу и так и эдак, боцман определиться не смог. Поэтому для опознания решил привлечь доктора. Нашему эскулапу заграница уже успела поднадоесть, и он мирно дремал на заднем сидении, подсунув под голову свой рюкзачок. Чтобы тот осознал всю важность момента, а главное, чтобы не увильнул от ответственности, боцман решил задействовать дипломатию.

- Док, консультация твоя нужна. Ты в анатомии силён? Ставлю килограмм пива, - растолкал его боцман.

- По анатомии у меня была твёрдая пятёрка, - спросонья ответил ничего не подозревающий доктор, - А кого надо осмотреть?

- Да вот этого попугая. Нужно определить самец это или самка и дать соответствующее имя.

Доктор понял, что кило пива по любому придётся отрабатывать, и на всякий случай уточнил:

- А кто нужен то?

И тут боцман совершил непростительную ошибку:

- Самка, конечно, предпочтительней.

 

Доктор тут же решил для себя, что птичка непременно окажется самочкой, но для убедительности нужно было всё это дело обосновать. А сделать это, скажу я вам, совсем непросто. Дело в том, что половой диморфизм в виде еле заметного различия формы головы, присутствует у попугаев только во взрослом возрасте. И не всякий специалист ? орнитолог сможет чётко определить, кто есть кто. Поэтому доктор начал издалека:

- Несомненно у самки должны быть шире тазовые кости, - причём повторил это два раза.

- Слышь, Пилюлькин, ты нам ещё тут расскажи, что у самки грудь должна выпирать, а у самца между лапок должны « брякалки » висеть. Дело говори!

 

Поняв, что народ собрался серьёзный и просто так от него не отстанут, доктор начал импровизировать. Он бесцеремонно схватил бешено орущего попугая и развернул его кверху задницей. Не обращая внимания на царапание, укусы и вопли, он сосредоточенно рассматривал область клоаки, надеясь найти хоть намёк на половые признаки. Осознав, что потерпел полное фиаско, доктор уверенно доложил:

- Самка. Можете давать кличку.

Может от пережитого, а может просто от природной женской стеснительности, жако обильно обгадила нас всех, поэтому особо голову не стали ломать. И на судно приехала « Насрула ».

- А что, - заметил по этому поводу боцман философски, - Нормальное камерунское имя.

 

Наконец ? то подъезжаем к КПП порта. Откуда ? то из пакгауза, поднимая клубы пыли, бегут правоверные. Впереди всей ватаги атаман. Он босой, в чалме, в белой африканской юбке, видевшей мыло лет пятьдесят назад, в синем кители чьих ? то вооружённых сил, со значком « ГТО » второй ступени и « Альпинист СССР ».

 

Единственный обладатель советского пистолета ? пулемёта ППШ. Остальные с винтовками Мосина и в касках. Правда, один был в зимней шапке ? ушанке. Но зато пропустили без проблем.

 

А вот и наш траулер. Паутина толстых канатов - швартовых связывает его с берегом. Чуть раскачивающийся трап мягко « играет ». Это ощущение усиливается от того, что ступеньки на судовом трапе не плоские, а чуть выпуклой формы, чтобы нога вставала уверенно при любом наклоне. На борт судна всегда поднимаются. Покидая - мы сходим с него. Даже если судно находится ниже уровня причала. Кроме плеска воды, обязательно будет слышно глухое резиновое ворчание. Это выполняют свою скучную работу кранцы - шары из толстой резины, а чаще - старые автопокрышки, которые смягчают трение металлического корпуса о неподвижную стенку причала.

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Видите на почтовой марке финского ледобоя? А белый большой домик с трубой и мачтами? Это надстройка.

 

Проникнув в неё, можно сразу почувствовать, чем занимается этот пароход. Если это танкер, то воздух там наполнен ароматом топлива, смазки и промасленной ветоши.

 

Торгаш встретит вас теплым воздухом, прошедшим через систему вентиляции, запахом морской соли и свежей краски.

 

Примечание автора: всегда мечтал побывать на виновозе, есть ведь, наверное, и такие. Понюхать воздух на его грузовой палубе. Увы, уже не судьба!

 

Рыболовецкий траулер должен пахнуть рыбой. Принюхиваясь и продвигаясь по его палубе, будьте крайне осмотрительны. Старайтесь не задевать торчащие повсюду специальные железяки для спотыкания и проламывания черепа. Наш был окутан ароматом цитрусовых и, скорее походил на банановоз, чем на рыболовецкий траулер.

 

Во всех портах существует полулегальный бизнес: матросы меняют у местных аборигенов всё и вся. Почему-то в тогдашней Африке в большой цене были зимние шапки ? ушанки, хозяйственное мыло и одеколон « Шипр ». Всё это, добавив к ним мешок масляной ветоши с несколькими перегоревшими лампочками, можно было обменять на свежесрубленных идолов и прочую колониальную муру. Я тоже не удержался, отдав арапам старое барахло из рундука и завалив цитрусами всё жизненное пространство своей каюты.

 

Передача дел на судне - это такое увлекательное мероприятие, коим суждено заниматься всем морякам, в независимости от ранга. Ведь каждый человек на судне имеет свой участок работы, своё заведование и, по приезду подмены, должен четко и с расстановкой объяснить: какие есть нюансы, на что обратить внимание, а куда не стоит заглядывать ни в коем случае, дабы окончательно не подорвать свою психику. Наша передача дел много времени не заняла: автобус, доставивший нас на судно, забирал отъезжающих до аэропорта. Боцман с матросами, сгибаясь и корчась, вместе с чемоданами, коробками с японской радиотехникой, зонтиками, гипюром, потащили сетки с апельсинами к автобусу. По всей вероятности, они наменяли их столько, что не смогли сожрать за двухнедельную стоянку и часть оставили обалдевшим от счастья сменщикам. А мне представилось, как они допрут всё это дело до Шереметьева в Москву, где на каждом углу продаются такие же апельсины - два рубчика за кило.

 

Ошалевший от радости второй штурман « цитрусовой » болезнью не страдал, поэтому разговор получился короткий, как бутылка пива в жару. Он просто отдал ключи от сейфа, а в дверях молча и размашисто перекрестил меня.

 

Жизнь морская многотрудна, временами опасна, но никогда не скучна. Горячо любимое море подбрасывает всякие каверзы и проблемы, решая которые, забываешь не только о скуке, но и обо всём на свете. Не успел я познакомиться как следует с делами, как в дверь раздался громкий стук. Запыхавшийся вахтенный просовывает голову в каюту.

- Чего сидим? Объявления не слышали? Идите, снабжение принимайте.

Объявления я на самом деле не слышал. В каюте спикер не работал. Телефон тоже. На все жалобы, просьбы и требования электромеханик корчил замученную рожу и ссылался на жуткую занятость. Вообще, такие работы, как приёмка снабжения или, к примеру, получение тех же продуктов - это всегда маленькое развлечение. Если, конечно, всё действо проистекает в рабочее время. Это законное право забить на работу и болтаться на палубе. Разбирать интересные вещи лучше, чем ковырять какой ? нибудь трюмный насос или шкрябать с борта ржу. Разумеется, если вышеописанное происходит ночью, то ты пока материшься и одеваешься, раз несколько обещаешь сам себе уволиться на хрен. К тому же, от многочасового сидения в штурманском кресле, созерцания горизонта в бинокль и патологической любви к кофе, возникают всякие нехорошие болезни как в верхней, так и в нижней части судоводителя. Поэтому физнагрузки штурманам все ? таки необходимы.

 

Получение снабжения в идеале должно выглядеть так: на палубу стрелой выгружают что ? то сильно запакованное. К нему подходят материально ответственные люди: от палубного департамента - это старпом с боцманом и матросами, от машины - второй механик с электриком и прочими « духами », кто помладше. Если надо, то и технолог со своими рыбмастерами тоже присутствуют. Коробку вскрывают, смотрят, что в ней, после чего надо свериться с инвойсом - так красиво называют список содержимого. И если инвойс - это те самые вещи, которые необходимы на судне, то в переводе на язык филателии: инвойс - это манколист.

 

Ага, количество соответствует, и дают отмашку - уноси! Но это в идеале. А идеал он где? Он в палате мер и весов в городе « Парижу ». Вот так ? то!

 

Но на пароходах, где каждый второй умный, а каждый первый - гений, всё происходит иначе.

 

Начнем с того, что судовой кран не хотел заводиться и, что самое странное, на маты тоже не реагировал. Пришлось действовать по старинке и по проверенной схеме: круглое таскать, квадратное катать. На коробки наваливаются и выхватывают себе по одной. Умные рвут её голыми руками, разрезают упаковочный скотч ногтями, грызут стяжную ленту зубами. Гении действуют примерно так же, только у них, обычно, бывают в руках ножи. Зато, добравшись до содержимого, у обоих категорий возникает один и тот же вопрос:

- Бля, а это что?

И не ответив на вопрос, начинают верещать:

- Старпом ( механик, технолог, боцман ) смотри, вот чего есть!

Старпом с механиком и боцманом в это время, обычно, заняты выискиванием нужной позиции в инвойсе, который бывает на 10-ти листах формата А4. Оторвав злые глаза от манколиста, они ласково говорят:

- Положи, умник, на место? дойдем ещё и до этой коробки!

А умник уже потерял интерес к выпотрошенной коробке, он отталкивает её в сторону от себя, чтобы найти новую, запечатанную. И снова хватает коробку, снова рвательные движения, снова вопрос:

- Блин, а это что?

И всё по кругу. Иногда у старпома лопалось терпение, и тогда он начинал показывать власть, призывая всех к порядку, то есть грязно ругаться. Но в этот раз всё пошло не так. Если с большими тюками, мягкими на ощупь разобрались сразу - это было сетное полотно и канаты для нового трала, и их молодцевато покатила команда добычи во главе с тралмастером. То коробки, как от большого двухкамерного холодильника, нас озадачили. Надписей, кроме фабричных, на них не было. Английские буквы на одной складывались в слово электрическая печка ? гриль. Мрак! Зачем нам гриль? Решили не открывать, откатив в сторону, для полной ясности.

 

С весёлыми воплями рванули следующую и совсем остолбенели, если не сказать по ? другому. Там было два велосипеда. Обычных. На толстеньких таких колёсах. С переключением скоростей.

 

Очень клёвые машины. Вопли стихли, освободив место для повисшего в воздухе вопроса:

- Нафига на рыбацком траулере велосипеды?

Ладно, откатили велики в сторону и принялись за следующую. Одурели ещё больше. Водные лыжи многие из нас видели, но в руках держали впервые. Моноплан, кажется, называются они. Это те, которые не на каждую лапу одеваются.

 

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

- Во дела! Тут жрать скоро будет нечего, а они лыжи водные с великами заказывают.

 

С такой фразы, мне показалось, когда - то и начался знаменитый бардак на броненосце « Потёмкин » с развешиванием офицеров на реях.

 

У нас бунта не случилось, потому что оставалось ещё некоторое количество не распакованной тары.

- А вдруг там бабы резиновые есть?? - пустились размышлять самые озабоченные.

Вообще ? то механики очень ждали сальники на топливные насосы. Но в следующей коробке оказались вещи более нам привычные: малярные кисти. Сказать, что кисти были отличного качества, это значит, не сказать ничего. Кисти были наишикарнейшие. По всей видимости колонковые, судя по штучной упаковке и прилагающемуся к этой упаковке, сертификату с печатями. С боцманом даже спорить никто не стал. Там же обнаружили упаковки со скотчем. Ну что ж, скотч на промысловом судне используется для закрывания коробов с рыбой. Но этот был крут: матерчатый, с перфорацией, позволяющий распустить его на тонкие ленточки и, при том, легко рвался рукой наискось. Скоч был такой липкий, что один рулон тут же прилип к моим рукам, а отлип только в кармане куртки. Технолог тут же заявил, что скотч заказывал он. Ещё один разгрызенный пакет явил миру полировочную пасту. Причём, двух сортов: для нержавейки и бронзы. Боцман было протянул к пасте лапу, но стармех шлёпнул его по загребущим рукам.

- Это тоже тебе? Ну скажи, тебе такое зачем?

- Ну, так это? Как его? Рынду чистить нечем?

 

- Дракон, не смеши мои форсунки. Это я заказывал. Мне плунжера полировать надо. И этот пакет тоже я заказывал.

В очередной коробке была наждачная бумага. В рулонах и листах. От бархатной до самой грубой. На тряпочной основе и высшего качества.

 

Одним словом, что ? то привезли, а чего ? то нет. И вообще, сегодняшнее снабжение, сразу оставило у меня со старпомом чувство какого ? то недоумения. Меня лично так давно не озадачивали. Может, это внеплановое снабжение какое ? нибудь? Какие ? то неликвиды со склада? Нехай будет - в море магазинов нет, а на пароходе всё пригодится. Так что, дарёному коту причинное место не крутят. Мы растащили снабжение, прибрали мусор и привели палубу в надлежащий вид. Через пол часика заглядывает ко мне старпом с хитрыми глазами и протягивает два тюбика полировочной пасты.

- Подарок. За знакомство, « сэконд ».

Подарок - это хорошо, но мне стало стыдно, что только один рулон скотча « прилип » к моим рукам и ответный визит вежливости не исполнить.

Как хорошо после вкусного ужина затянуться сигареткой в курилке на корме. Заодно пора и с людьми знакомиться поближе. Уже на подходе я услышал, как с хрустом рвутся журнальные страницы. Дым в курилке стоял коромыслом и все судорожно листали толстые, красочные журналы. А картинки в них были? Мама дорогая! Нет, конечно не девки. Там были катера и яхты, поэтому все старались обзавестись халявным каютным уютом. Мы нещадно разодрали капиталистическую жизнь на отдельные фрагменты и растащили по каютам.

 

 

***

 

Утро. Море, словно подкрашено густым ультрамарином и едва колышется. Солнце над головой и африканская одурь. На причале « бригада ух » из тридцати добродушных камерунцев красят портовый кран. Они курят какие ? то свои сигареты, поэтому работают на вечном позитиве. Глядя на них, наш боцман, выловив где ? то в низах двух практикантов, заставил их обновить надстройку. Там, где находятся каюты комсостава.

 

Из большого четырёхугольного иллюминатора каюты обозревает гладь водной поверхности старший механик. Лепота! Постояв так минуты три, « дед » вспоминает, что с нашей оказией прислала ему супруга маленький презент - буханку чёрного бородинского хлеба, брус вологодского масла, бутылку « Столичной » и несколько банок балтийских килек.

 

Накатившаяся нежность к своей половине, была сильно разбавлена набежавшей слюной. И он лезет в холодильник за маслом. Чуть ждёт, пока легкая желтизна масла не отмякнет на жарком африканском солнышке. Потом, как в деревне - от груди, отрезает добрый кусок черной горбушки. Отрезав нужный вес масла, аккуратно кладёт на « черныша ». Любовно размазывает, следя, чтобы слой масла везде был строго одинаковым. Отошёл от куска хлеба на метр, присел, прищурил один глаз и ещё раз проверил тщательность масляного покрытия бутерброда. Ловко подцепил пальцами килечку. Распластал её на салфетке, удалил голову и кости из хребта. Достал ещё одну, и ещё. Препарировал их так же. Положил килечные тела на хлеб с маслом крест на крест. Снова отошёл от стола. Посмотрел на сделанное с любовью творение высокой кулинарии. Критически покачал головой и переложил кильки параллельно. Чуть подправил неровные углы и, наконец, удовлетворился. Острым ножом состриг несколько перьев зелёного лука, выращиваемого вместе с кустом жгучего красного перчика, с подоконника. Расщепил их красиво и бросил, в стиле а-ля Пикассо.

 

Со словами: - Не надо себя обманывать, - нежно ухватил двумя пальцами горлышко холодной бутылки водки. С замиранием сердца, прислушиваясь к привычному хрусту, свернул пробку. Налил в рюмку не глядя, профессионально подсчитывая объем выливающейся жидкости по характерным булькам. Взял рюмку и тарелку с восхитительным произведением закусывательного искусства и подошёл к открытому иллюминатору, чтобы ещё раз проникнуться чистотой и свежестью африканской глади и? и выпил. Но!... Закусывать мгновенно не стал. Степенно подождав, пока водка пройдёт по пищеводу, уютно расположится в желудке и даст в голову звоночек. Всё! Пора! Вкус откушенного куска от сложно изготовленного бутерброда был восхитителен и многократно подчеркнул послевкусие от ледяной водки.

 

День начинался прекрасно! И тут, в иллюминаторе показалось лицо практиканта из боцманской команды. Он был вежлив, не смотря на то, что чуть подпортил собой бескрайнюю равнину моря.

- Здрассе! Закройте иллюминатор, а то я тут красить буду, не запачкать бы вам чего!

« Дед » кивнул головой и стал задраивать латунные барашки. Ладонью дал знать практиканту, мол, всё в порядке - действуй. Практикант довольно мотнул гривой, макнул валик в белила и тщательно покрыл всё стекло иллюминатора приличным слоем краски. Мазок за мазком. Профессионально! Сверху вниз, как учил боцман. Дед ещё долго стоял перед закрашенным иллюминатором, не веря в происходящее. С пустой рюмкой в одной руке и надкусанным бутербродом в другой.

 

Мне из моего иллюминатора хорошо виден кусок причала и начало трапа. Должен быть виден и вахтенный, но тот куда ? то сбежал, оставив маяться вместо себя судовое зверьё - барбоса, по кличке « Борзый », за рейс откормленного до размеров среднего борова. Он валялся в пыли и лениво мотал головой, отгоняя жирную приставучую бабочку.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

К пароходу подкатывает белый « Мерин » нашего судового агента и сильно поживший микроавтобус мерзкого грязно ? желтого цвета, больше напоминающий дорожный чемодан со сломанным замком и оторванной ручкой. Из « Микрика » вылезают человек восемь мужиков. Оказалось, что мужиков было только шестеро. Но если бы великие кутюрье увидели этот стиль в их женской одежде, то Дольче наверняка свалился бы с инфарктом, а Габбану скосил бы инсульт, как минимум.

 

Стало быть, пожаловали иноземцы. « Борзый », заорав нечеловеческим голосом, кубарем слетел с трапа и встал на защиту социалистического имущества. Заливаясь дурным голосом и готовый выскочить из собственной шкуры, он норовил сделать из брюк агента шорты. Но агент умело отбивался кейсом. Битва при кораблях продолжалась до прихода вахтенного, который унял верёвкой « Борзого », а делегацию проводил к старпому. Через пару минут раздалось:

- Второму штурману, второму механику, старшему тралмастеру прибыть на промысловую палубу!

Здесь нас встретил понурый « чиф ». Речь его была столь же краткой, сколь красочной. Если опустить все непечатные выражения, она сводилась к следующему:

- Короче, байда такая. Ту хрень, которую вчера привезли, надо достать и сдать вот этим иноземцам. Это голландские яхтсмены, участвующие в международной регате.

 

Не наше это было. Ну, понятное дело, кроме сетей, канатов и прочего промыслового оборудования. Негрила - балбес вчерашний, не разобравшись, всё свалил на нашу палубу. А вот этот в панамке будет проверять количество и целостность.

 

В общем картина Репина: « Приплыли ». Только в ящике моего стола лежат и привыкают к пароходу два тюбика полироли, моток скотча, а на переборке лихо режет волны глянцевый глиссер на фоне красотки, застёгивающей у себя на груди лямки парашюта, пропустив их предварительно между ног и приподняв ими чёрную юбочку до дух захватывающего уровня.

 

А на камбузе? Сам видел вчерась вечером, как наша кокша лихо драила нержавеющую плиту, весело разбрызгивая на неё импортную политуру из аэрозольной бутылки. Но делать нечего, мы со всех сторон тут были не правы. Стали таскать коробки под нос проверяющему. Велосипеды, лыжи, гриль ? печь мы просто не успели использовать и к ним претензий не было. Раздербаненные журналы мы просто не рискнули вынести и показать. А вот в остальном? Не хватало не просто много, а гораздо другое слово. Нас стыдили, нам угрожали, нас просили? А мы только разводили руками и отводили глаза. В конце концов старпом приволок бутылку « Столичной » и сувенирную балалайку. Разглядывая бутылку, голландцы захихикали, как хихикают все в Голландии после употребления образцов местной флоры, но от нас отстали.

 

<noindex>260f5dc5a5907f2a2fa87be1d2e7300e-full.jpg</noindex> <noindex>uploads</noindex>

 

- Вот суки пасмурные, - сказал старпом. А я так и не понял: это он кому?

Полироль оказался обалденным. Я дал боцману немного для рынды - хорошо у него получилось. А он мне за это пару кисточек дал. Колонковых.

 

***

 

Мы в море. Лежим в дрейфе. Океан спокоен. Я стою, облокотившись о планширь, откусываю маленькими кусочками холодный арбуз и выплёвываю черные семечки за борт.

 

Перед выходом наш агент приволок вместе с продуктами самосвал арбузов. Спелые кавуны, напоминающие надутые футбольные мячи, сложили в трюм. Кто хотел, брал себе, но вскоре они свежими приелись. Тогда мы придумали себе новое развлечение на африканской жаре: несколько полосатых ягод перекочевали в морозильный шкаф. Потом мы извлекали их оттуда, разрезали и наслаждались, напоминающей фруктовое мороженное хрустящей розовой мякотью.

 

Мелкие рыбёшки набрасываются на косточки, чтобы попробовать на вкус, но тут же забраковывают. Рыбы покрупнее глотали эти семечки, явно полагая, что не следует пренебрегать такими дарами. Медленно куда ? то по своим делам проплывает акула. Впереди неё, как дозор, шмыгают голубоватые, в чёрных поперечных полосах рыбы ? лоцманы. Что ей эта косточка? Задержалась возле борта, посмотрела на меня, словно спрашивая:

 

- Купаться будешь?

 

- Отвянь, - сказал я и запустил в неё сигаретным бычком, но она, видимо, не курила.

А мне почему ? то на ум пришёл рассказ классика русской и мировой литературы графа Льва Толстого « Акула », прочитанный в позднем детстве.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Там речь идёт о том, что в экипаже военного парусного корабля были два подростка - дети офицеров. Однажды, посередине океана было устроено купание. С определёнными ограничениями в соответствии с правилам техники безопасности. Правила юными шалопаями были нарушены. За нарушителями кинулась акула, со всеми правами и обязанностями санитара моря. Отец одного из нарушителей - морской артиллерист, прицелился и выстрелил в акулу ядром из корабельной пушки.

 

Нет, не из такой? А вот из такой.

 

Дальше, как теперь принято говорить, был большой « хэппи энд », который выглядел вот так: « На волнах колыхалось желтое брюхо мертвой акулы ». Эта цитата должна быть очень близка к тексту и с детства гвоздём засела у меня в голове. Теперь я уже во взрослом состоянии и акул перевидал на своём веку предостаточно - « брюхи » у них белые. Видимо, Лев Николаевич описывал акулу, глядя на прудового карася, у которого брюхо действительно жёлтое.

 

И колыхаться на волнах убитая акула тоже не может. Она тонет, как кусок говядины в кастрюле, поскольку не имеет плавательного пузыря. Так подрастающее поколение Российской империи, а на правах классика мировой литературы, и всё мировое сообщество, было введено Львом Толстым в жуткое неведение.

 

Нашу длинную, словно городскую улицу, кормовую палубу сегодня не узнать. Она словно в пене: сети, сети, непорочной белизны сети?. Они повсюду: цирковым куполом над головой, снежными шарами скатаны у борта, брошены под ноги, будто шкуры полярных медведей, стрелами разведены в сторону ходовой рубки. Команда занята вооружением нового трала. « Вооружать » - значит оснащать сеть, словно рыцаря, доспехами: закреплять цепи, пришивать к низу толстые бычьи шкуры, чтобы на тяжелых грунтах не порвать слабое сетное полотно.

 

Устанавливаем мрачные углубители, похожие на подводные шаровые мины. Проверяем и ещё раз перепроверяем по чертежу длину каждой верёвки, каждой стропы, чтобы, не дай бог, трал не пошёл с перекосом. Тут и там копошатся матросы палубной команды, разматывая, распутывая, кромсая, связывая, стыкуя, сплетая, подгоняя необозримые сетные полотнища, тугие капроновые канаты, шелковистые шнуры ? фалы. Готовится, а вернее, монтируется новое орудие лова - трал с размахом крыльев черт его знает сколько метров. Многие впервые видят воочию, как собирается такая громадная « авоська ». Рыбная ловушка ? трал, действительно, похожа на хозяйственную сетку. Плывёт она в воде, заглублённая специальными чугунными шарами. Траулер буксирует её за собой на крепких стальных тросах ? ваерах. В общем, с новым тралом возни на полный день.

 

Лет сто с гаком обратно таскали тралы только по дну, пока не пришла в голову кому ? то простая мысль: а разве в толще воды нельзя тралить? Ведь там сколько угодно рыбы! И тогда на самом верхнем тросе трала появилась гирлянда поплавков - пустотелых шаров ? мячиков. Сначала стеклянных, потом железных, а сегодня пластмассовых. Их назвали - кухтылями. На испанской почтовой марке от 1997 года, они круглые.

 

Кухтыли приподняли « авоську » над грунтом, а углубители не дали ей всплыть на поверхность. И пошла новая снасть бороздить по разным глубинам - в зависимости от числа поплавков, длины вытравленных ваеров и скорости траления. В промысловой жизни рыбаков произошла революция: начали добывать в океане такие виды рыб, о которых в эпоху донных тралов и знать не знали. Перестали без конца рваться сети на корявых грунтах. Но главное, уловы оказались куда богаче: ведь снасть стала легче и её можно было увеличить в размерах.

 

***

 

Миллионы лет назад кипящая лава, прорываясь из земли, заставила бурно кипеть воды этого океана. И наконец, бесформенной массой выплеснулась наружу архипелагом из 9-ти островов, затерянных в океане, сегодня принадлежащих Португалии.

 

Так возникли крохотные острова, названные сегодня Азорскими - последний бастион суши в Атлантическом океане между Европой и Северной Америкой. По одной из существующих теорий: часть легендарной Атлантиды.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Если люди на этих скалах селились не так охотно и живут здесь всего около шести веков, то здешние воды богаты пищей, привлекая сюда внушительные косяки рыб.

 

Для огромного Советского Союза, с его продовольственными проблемами, место это было, что говорится: « пальчики оближешь ». Первый момент: район непуганых рыб лежит вне двухсотмильной зоны, так что, вопрос с покупкой промысловой лицензии отпадает. Второй: « короткое плечо » для транспортов - 2 суток до Канарских островов и 10 суток до Калининграда.

 

 

Именно поэтому, сюда были направлены три экспедиции калининградского института АтлантНИРО, занимающегося промысловой разведкой и, что особенно важно, дающего рекомендации по её добыче.

 

На этот раз результаты не афишировались и в ежемесячных бюллетенях, практически, не было никакой информации. Но « шила в мешке не утаишь » и вскоре просочились рассказы моряков, как рыболовный СРТ, приданный тогда научникам для контрольных тралений, несколько раз полностью лишался трала. От рыбы! Мимо таких рассказов проходить не следовало.

 

Эта информация предназначалась для капитанов, уходящих работать в этот промысловый квадрат. Рыбы там немеряно было, но вот грунта, что говорится, « не приведи Господи » - сплошные скалы и утёсы. 2-х километровые пропасти резко вырастают до пятисот метров и тут же валятся обратно. Нормальный промысловик никогда не сунулся бы туда с тралом, если бы не существовала одна « фишка ». Секретная!

 

Представьте себе скалу, что выше Уральского хребта. Ну, хотя бы вот такую, двухкилометровую.

 

А теперь на её вершину мысленно поместите человека. В масштабе скалы он будет выглядеть сущей козявочкой, но так выглядела картинка на наших поисковых эхолотах. Только вместо человеческого силуэта, здесь была маленькая « запятая » рыбного косяка.

 

Спутникового определения места ещё не существовало, поэтому вывести на такую скалу траулер удавалось не всегда. К тому же, эти косяки на подводных горах образовывались только несколько раз в сутки и только при определённом направлении ветра. Во избежание недоразумений и ненужной толкучки, была выработана договорённость между судами: метод простой очереди. Четыре ? пять траулеров выстраивались друг за дружкой и по очереди пытались провести свои тралы над скалой. Промахнувшимся, вторую попытку редко удавалось осуществить. Но если штурмана сработали грамотно, в смысле определения места, то после попадания маленькой « запятой » в трал можно было смело ложиться в дрейф для обработки рыбы, настолько плотным был косяк и сумасшедшими подъёмы.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Под нами два километра с небольшим солёной воды. Впереди виден силуэт чужого тральщика. Тихо шуршат лентопротяжные механизмы двух эхолотов. Показаний почти нет. Так, кое ? где мелькнут « бляшки » хилых косячков. Самописец чертит на бумаге жирную неровную линию грунта: неведомые долины, горы, ущелья, каньоны и много чего ещё. Но пусто! Такое впечатление, что рыба здесь не живёт. Капитан напряжённо стоит у эхолота, вкладывая всё своё мастерство, умение и особенно интуицию.

- И было тут рыбы видимо не видимо. Но больше - не видимо!

 

Должны уже подходить. К месту, где находится одна единственная скала, на вершине которой так любит собираться скумбрия.

 

Если впереди идущее судно попадёт на него, то шансов у нас не будет - это место только для одного. Вот он выбросил из трубы шапку черного дыма. Не понятно - зацепился тралом за скалу или встал на выборку и сейчас его лучше не теребить расспросами по УКВ ? станции. Всё равно не ответит.

 

Кэп от сигареты прикуривает вторую? Нет? Пожалуй, это уже третья будет. Грунт немного заиграл и резко устремился нам в днище. Чуть останавливаемся? Еле заметная площадка? И отвесно уходит вниз. А на самой ее верхушке маленькая запятая. Есть? Вышли точно! Но напряжение не спадает, а наоборот, ещё больше нарастает. Ведь наш трал следует за нами на расстоянии в пол километра и сейчас станет ясным: правильно ли мы со старпомом сумели рассчитать ветровой дрейф и учесть снос.

 

- Батька Нептун, если ты есть, помоги! Если занят, то только не мешай!

 

Экран второго эхолота пока пуст. Его датчик прикреплён непосредственно к верхней части трала и даёт нам реальную подводную картину захода рыбы. Но пока там мелькают только слабые голубые тени.

 

Не то? Всё это не то? И вдруг с правого угла эхолота медленно начинает выплывать красное пятно. Оно увеличивается, стараясь заполнить весь экран, постепенно меняя свой цвет на тёмно багровый - высшая рыбная концентрация.

 

Видно, как рыба заползает и заползает в трал. На всю его высоту! На все семьдесят метров! На высоту двух девятиэтажек! Траулер заметно начинает сбавлять обороты, словно лошадь перед крутым подъемом - верный признак рыбы в трале. Всё! Пора становиться на выборку.

 

Запускаются аварийные вспомогачи, гоня по проводам дополнительную электрическую мощность. Очнулась от двухчасовой спячки огромная траловая лебёдка, недовольная, что разбудили. Заворчала, и с гулом начала наматывать на себя скрипучие ваера. Тяжело пошли. Для бывалого моряка, это лучшая музыка: есть рыбка в трале! Вот так выглядит траловая лебёдка на промысловом судне.

 

За кормой невесть откуда тьма чаек. Они заметались встревоженно и бестолково, без обычной планирующей плавности. Тоже хороший признак. Кто ? кто, а чайка рыбу чует. Она вперёд нас видит трал. Сложит крылья, и блю-м, скрылась в зеленых волнах. Удар её точен и неотвратим. Через несколько секунд выныривает из воды с трепещущей рыбой в клюве. Порой вдвоём вцепятся в одну и рвут, шлёпая по воде крыльями. Взлетают тяжело, набирая разгон по волне. А оттуда снова пикируют на трал.

 

На палубе идёт последняя возня со стрелами, тросами, канатами. По делу покрикивает вахтенный тралмастер, иногда запуская матерком на зазевавшегося матроса. По напряжённым позам и безмолвию, нарушаемому только потрескиванием ваеров в блоках, было видно, что трал ждут с нетерпением. По ней пытаются угадать, удачливым будет весь рейс или нет. Первую рыбу всегда так ждут. Если простой рыбак ? любитель от одной рыбки получает всплеск радости на весь день, то что говорить, когда перед вами всплывают многие тысячи рыб.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Здесь сразу становится виден смысл рыбацкой жизни. Пусть потом будут разные замёты: богатые и сверхбогатые, когда от одного траления заливается вся палуба рыбой. Аварийные, когда вместо рыбы на палубу поднимаешь изодранный в клочья трал, а бывает, что вообще трал остаётся на грунте, зацепившись за скалу. Но первая рыбка, затрепетавшая на палубе, сколько бы её не было, всегда остаётся в памяти.

 

Становятся видны распорные доски и это момент предельной собранности. Их вес доходит до двух тонн и очутиться между бортом и такой доской, да в штормовую погоду? Они словно крылья плывут впереди трала, раздвигая, раскрывая его в разные стороны. С грохотом ударяются в корму. Лёгкая суета на палубе, и они уже повисают на толстых страховочных цепях.

 

 

Уже легче! Видно как рыба, почувствовав слабину, устремляется из середины трала на выход. Поздно! Здесь важно не упустить этот момент, и капитан даёт малый ход вперёд, чтобы водяным буруном загнать беглецов обратно в трал. Все продолжают смотреть в воду в томительном ожидании. То что рыба есть - это уже понятно всем.

 

Но сколько там её? Проходит минута, другая. Сначала мутное, еле видное в морской пучине светлое пятно, постепенно становится тёмно ? зелёным и всё светлеет да светлеет там, позади судна, в метрах 200-х.

 

Наконец за кормой неуклюже и с плеском распарывает волны длинный трал: зелёный и большой, как подводная лодка. Опоясанный белыми и желтыми шарами ? поплавками, будто гигантской ниткой крупных бус, туго набитый, как перекачанный баллон.

 

Общий эффект всплытия полного трала можно сравнить с экстренным всплытием подводной лодки. Когда мощь и сила, объединившись в своей красоте, раскидывая водную поверхность на две половинки, появляется на поверхности.

 

Но ещё не вечер?

 

Натянуты, как струны, ваера. Передняя часть выползает на палубу огромной, многотонной гусеницей. Отдуваясь, словно морж, с него ливнем стекает чуть розовая от крови вода. Сетка мешка напряглась кольчугой. Того и гляди, вот ? вот лопнет.

 

Командовал на палубе этим надсадным воем старший тралмейстер. Под его руководством команда добычи работала, как Большой симфонический оркестр. Только симфонию исполняли без партитуры. Брошенный взгляд, движение бровей, взмах руки, незлобный мат - всё сейчас имеет смысл.

 

Грохот, треск, скрежет и ни одного лишнего слова, а только: « вира », « майна », « стоп », « полундра ». Но вот звук моторов, и без того исступленный, достигает предела. Треск стальных ваеров стал угрожающим - с этим не шутят. Могучая траловая лебёдка, словно поперхнувшись, дико затряслась и остановилась - сработали ограничительные предохранители. Всё! Надежды спасти улов не осталось. Огромный мешок с рыбой, словно обессилевший скалолаз, повис за кормой, готовый вот ? вот оторваться и уйти на дно.

 

Продолжение следует...

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

- Что, жадность нищего сгубил?! - мрачно бормочет главный механик.

Он выскочил на мостик, услышав, что лебёдка орёт благим матом и, ясное дело, испугался, как бы добытчики не пожгли моторы. Словно в ответ на его чертыханье, по трансляции раскатывается тревожное:

- Всем посторонним немедленно покинуть главную палубу! Повторяю: немедленно?..

Да, трудно унять азарт охотника, страсть добытчика. Жажда охоты - в генах человечества, и поэтому неистребима. Океанская рыбалка пробуждает историческую наследственность, даёт как бы питательную среду нашим шальным микробам. Это случается не часто и не в каждом рейсе, но всё же случается. Тогда, или теряешь трал вместе с рыбой, или?

 

Матрос спустился к самому слипу. Не спеша снял куртку и, взяв крепкий капроновый фал, так же не спеша обвязался им вокруг пояса. Другой конец передал двум дюжим парням. Встретился с ними глазами и кивнул. Снял пудовые юфтевые сапоги, в которых не стоило падать за борт и остался в высоких шерстяных носках. Потом вытащил из чехла широченный рыбацкий нож, зажал его в зубах и гибкий как пантера, стал сбегать по крутой железной горке слипа в воду. Туда, где бурлил и вздувался трал. Почти у самой кромки слипа добытчик, взмахнув руками, перескочил на тугой, полный рыбы мешок и споро побежал по нему.

 

Прямо по горбатой, сверкающей гусенице. Вот он уже на половине кутка. Перехватывает ладонью рукоятку ножа, и лезвие вызывающе блеснуло на солнце. Что ? то завораживающее, языческое было в этом человеке. « Язычник » наклонился, взмахнул ножом и полосонул по жирному боку рыбного мешка. Из вспоротой сети под напором хлынула кипящая рыбная « ртуть ».

 

Траловый мешок в этом месте стал стремительно таять, и матрос едва успел выскочить на твердый « пригорок ». За нашей кормой потянулся длинный искристый шлейф рыбы. Ушла? Но ушла живая, не задохнулась, не стала добычей алчных чаек. А значит будет плавать, будет продолжать свой рыбий род!

 

Из каждой ячеи торчат синеглазые мордочки уснувших рыб, торчат хвосты, виднеются темные спинки скумбрии.

 

Но трал стал меньше, и теперь, оставшийся улов можно было поднимать на палубу. С портала спустили грузовой крюк, трал слегка приподняли, направляя к открытым крышкам бункера. Резкий удар ножа под нижнюю часть, звук, словно от выстрела, и трал разверзается. Кипящий водопад, с влажным шуршанием, хлещет и рушится в темную пропасть бункеров. Рядом не стой! Рыба, извиваясь и брызгаясь чешуёй, тут же залепит тебе щёки, рот и глаза.

 

- Вот это почин, - кричит один из добытчиков, карабкаясь наверх траловой « колбасы » с пожарным шлангом в руке. Его задача, просунув шланг между ячей, водой выгонять рыбу. Бункера полны под завязку.

 

А главную палубу уже разгораживают толстыми досками. В эти загородки выльют остальной улов, укроют брезентом и будут поливать забортной водой. Палуба нам не понадобится, по крайней мере, на суток двое. Теперь и « зрителям » можно выходить на промысловую палубу.

 

Вынутая из глубины, она неподвижна какое ? то время. Вдруг вся масса приходит в неистовство. Это начинает биться какая ? нибудь сильная рыбина.

 

Её бешенство нервным током пробегает по другим рыбам: все колотятся, трутся, извиваются, кусают кого попало, дрожат телами и хвостами. Из ? за разницы давлений из разинутых пастей выдавливаются розовые пузыри. От этого красный морской окунь становится ещё страшней. Все тихо начинают засыпать.

 

Продолжение следует...
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Раздаётся какой ? то костяной стук о палубные доски. Ага, понятно, это кузовок ? коробок вылез на свет божий. Достаточно одного взгляда на него, чтобы понять, что он целиком и полностью оправдывает своё название.

 

Забавнейшее существо, из которого без труда можно сделать прекрасный тропический сувенир. Его тело покрыто костяным панцирем и напоминает рыцаря, закованного в латы.

 

Снаружи видны лишь выпуклые, всегда немного удивлённые глаза, выразительный рот и хвостовой плавничок, торчащий из панциря на хвостовом стебле. Кузовок, как в сейф, надёжно упрятал своё тело в костяной панцирь. И редко находятся в океане рыбы, желающие позавтракать или пообедать кузовком. Но чтобы ещё более обезопасить себя от хищников, кузовок вооружен четырьмя обоюдоострыми кинжалами, расположенными попарно на голове в виде выставленных, как у бодливой козы, рогов.

 

 

Я поднял отскочившую в сторону полуметровую вздрагивающую рыбину, с налитыми жиром боками, тёмной спинкой, по которой стекают сине ? зелёные разводы. Удивительно красивая форма: остроносая вытянутая торпеда со стреловидным хвостом. Такое чудо пропорции могло народиться только в нептуновом царстве.

 

 

***

 

Нынче чего только в наших магазинах не увидишь. « Надоевшая » чёрная икра и, в невероятных количествах, икра красная. В любой расфасовке и для любого случая жизни.

 

Без труда можно найти даже и такую экзотику.

 

Вот только скумбриевой икры вы не найдёте, даже в самих рыбах. А всё потому, что промышленный лов в местах её размножения запрещён. К этим местам запрещено приближаться ближе, чем на 1852 метра - это расстояние одной морской мили. Поэтому она успевает успешно отметать икру до того, как её поймают рыбаки. И это очень хорошо: объем промышленного лова год от года растёт, а на количество рыбы это не влияет.

 

 

***

 

Вначале рыбка была похожа на глаз: находящаяся в центре прозрачной желеобразной массы личинка выглядела чёрным зрачком. И она ещё не жила, а просто была. Потому что икринка, это как яичко - вроде живёт, а вроде ещё и нет! Пока это был её мир: маленький и круглый. Внутри икринки было хорошо: уютно и безопасно. Во всяком случае, личинке так казалось. Он был такой тесный, что она едва могла пошевелиться. Личинка должна была смирненько лежать в сероватой полупрозрачной колыбели и глядеть большими черными глазами на её удивительную оболочку. Впрочем, места ей и не требовалось особенно много, ведь в длину она была не больше 5 миллиметров и напоминала коротенькую булавку.

 

Продолжение следует...
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Каждую секунду на её стенках появлялся новый узор: яркие зеленые цвета сменялись светло ? серыми и через миг, наоборот. Это было удивительно и прекрасно. Широко раскрытыми глазами личинка разглядывала стены своего мирка: ведь это была всего ? навсего обыкновенная икринка. Она качалась в такт волне, а рядом качались её будущие братья и сёстры.

 

Со временем, уже будучи с головой и хвостом, она смогла оглядеться вокруг. Сделать это было не трудно: прозрачные стенки икринки были своеобразной линзой, увеличивающей все предметы вокруг. Личинка увидела и огромное окружающее икринку небо, и песчинки на дне, и лист, на котором закрепилось ещё несколько икринок как она.

 

Но время шло. Оболочка икринки затуманивалась из ? за песчинок и мелких водорослей, а желеобразное наполнение икринки затвердевало и всё хуже пропускало свет. Наружные образы становились всё неопределённее, и вместо симпатичных личинок в соседних икринках уже шевелилось нечто невообразимо ужасное. Её внутренний мир тоже перестал радовать: тело всё больше и больше сжимали невидимые тиски. От этого становилось всё труднее дышать. Рядом кто ? то зашевелился, заёрзал, закапризничал:

- Тесно! Темно!

 

Казалось, что привычный мир неудержимо катится к катастрофе. Она почувствовала во всем теле какое ? то странное покалывание и осознание того, что пришло время расширить свой крошечный мирок. Прошло ещё несколько дней, но она ещё продолжала барахтаться в своей икринке. Сил становилось всё больше, а движения размашистей и уверенней. Нет, оставаться в икринке было просто невозможно. Задыхаясь, личинка сделала несколько конвульсивных движений, и ? Кра-а-а-а-к! Привычный мир рухнул. Оболочка икринки треснула, в глаза ударил свет, кислород наполнил расправившееся тело жизнью, и оно свободно повисло в том, что личинка считала недосягаемым небом.

 

Она не смела шевельнуться и была полна страха и ожидания. Потом осторожно высунула наружу мордочку и почувствовала, как на неё хлынуло что ? то прохладное и солёное. Это в икринку просочилась морская вода, проникнув в рот и жаберные щели. Сердце забилось сильнее, и кровь быстрее побежала по телу. Это было замечательно! Она ощутила в себе поистине богатырскую силу. Захотелось вытянуться во весь рост, и она начала решительно ворочаться в своей детской колыбели. Особенно трудно было протащить толстое брюшко с капелькой жира в нём.

 

Но она все ? таки выскользнула наружу, и тут же очутилась в новом, очень непривычном для себя месте. Снаружи было светлее и просторнее. И очень интересно. Мимо проплывали какие ? то тени. Что ? то большое, зелёное и мягкое тихо шевелилось рядом.

 

Вот в самой гуще водорослей появилось странное существо, которое держалось за травинку своим хвостиком. Казалось, какой ? то скульптор решил слепить маленького коня, только пластилин у него кончился раньше, чем автор дошёл до важных частей тела - у существа не было ни ног, ни хвоста.

 

- Привет! Я морской конёк, - галантно представился он.

 

Маленькая рыбка, а это была она, ещё не знала, что мир, в который она попала, так же красив, как и опасен. Тени, что проплывали рядом, были обитателями этого мира. Были среди них и доброжелательные, но были и очень опасные соседи. Все, кто больше тебя, могут увидеть в тебе свой обед. Поэтому инстинкт повёл её туда, где было светлее и теплее. На мелководье. Это и спасло жизнь нашей рыбке. Среди камней мелководья могут плавать только очень маленькие рыбки. Теплая вода нежно ласкала её тело. Она медленно плыла по течению, помахивая хвостиком, а её большие тёмные глаза оглядывали огромный, бесконечный мир, полный нового и удивительного.

- Хоть и рассчитывать здесь придется только на саму себя, - подумала рыбка, - зато всегда можно вытянуться во весь рост. Вот только я не знаю, как меня зовут, хотя, от проплывающих рыб слышала, сразу два имени: скумбрия и макрель.

 

Продолжение следует...

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Скумбрию и макрель постоянно путают, как могут путать только близнецов. Некоторые источники вообще утверждают, что это одно и тоже, только названы по ? разному. А пошло всё от англичан. В английском языке слово « mackerel » обозначает всё семейство скумбриевых. Да, что с них взять: для них всё едино, что морской рак без клешней, зовётся на английской мове лобстером, что с клешнями - тоже лобстер.

 

Рыба ? скумбрия живописна. Окрас - серый металлик по бокам, иногда с голубым отливом. Спинка - от темно-зеленого до графитового со множеством темных изогнутых широких полос, которые, тем не менее, на живот не заползают. Как у болгарских почтовиков. Макрель же стиль в полосочку не любит, а предпочитает носить « одежды » в горошек. Такое различие тоже нашло своё место в филателии.

 

В жизни наши « близняшки » выглядят вот так: макрель верхняя, скумбрия - внизу. Согласитесь, у последней более элегантный вид. Можно сказать: что скумбрия, как бы дитё от интеллигентного папы и крестьянки мамы.

 

Они же, но уже в консервах, где отчётливо видны крапинки макрели.

 

Продолжение следует?

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Если в младенчестве они, практически, не различимы, то с годами макрель начинает набирать вес. Иногда, весьма значительный. Зафиксированный мировой рекорд - 93 кило. На почтовой марке экзотических Каймановых островов, никогда не видевших этих самых кайманов, как раз и идёт разговор о « kingfish » - так ещё называют взрослую макрель.

 

Но главное различие в их нутре: скумбрия не имеет плавательного пузыря. Такая конструкция даёт ей возможность во время охоты, всего за 2 секунды, достичь фантастических 80-ти километров в час, оставляя такой автомобиль, как « Порш », далеко позади.

 

Понятное дело, что Создатель создал скумбрию ещё до человека. Он знал, что делал!

 

Эту рыбу очень хорошо знали в Древнем Риме. Если задаться такой целью и отыскать самый древний рецепт соуса, который был придуман человечеством, то знаменитый соус гарум из рыбы скумбрии может запросто побороться за пальму первенства в данном вопросе.

 

Правда, за его специфический запах, а вонь стоит такая, что сбивает с ног, изготавливать соус разрешалось только за городской чертой. Он заменял когда ? то римлянам соль, а его цена была сопоставима с ценой самых дорогих духов и благовоний. Из ? за отсутствия холодильников, римские повара частенько маскировали гарумом душок подпорченных продуктов.

 

Человек, услышав о рыбе макрели, мысленно переносится в океанские просторы. А вот скумбрия чаще вспоминается в копчёном или в мороженном виде.

 

« Восток - дело тонкое », - справедливо заметит читатель. И будет прав! Поэтому жаренные макрель и скумбрия вкусны исключительно под вьетнамскими или тайскими рыбными соусами.

 

Продолжение следует?

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

А вот что касается моего личного опыта и наблюдений, то они есть у меня для вас. Со всей ответственностью заявляю: мужчины лучше улавливают разницу между скумбрией и макрелью. Почему так? Очень просто!

 

Ну, не привыкли мы пить пиво с мясными колбасками. С фруктами - слишком вычурно. Гренки там или ещё какие другие орешки, ну, это иногда случается. Другое дело рыба. Кто ? то любит старательно высасывать соль из обрывков сушеной воблы, а кто ? то убеждён, что лучше копчёной скумбрии, может быть только скумбрия копчёная. Кто первый придумал коптить эту незатейливую рыбку, не известно. Но продается она сегодня на каждом углу. Купите одну такую. Очистите от шкурки и костей, придав своим рукам, неистребимый рыбный дух. Положите на тарелку, как приглашение к обеду. Но как короля делает свита, так и вкус скумбрии по ? настоящему раскрывает только чёрный хлеб, намазанный сливочным маслом и лук. Достаньте из холодильника заранее маринованный лук, нарезанный кольцами. Он уже поблёк и помягчел. Уксус прогнал запах, вместе с ним ушла и злость. Лучок стал добреньким, сохранив горечь только в глубине своей души. Достаньте черного хлеба. Непременно ржаного, с такой лё-ёгонькой кислинкой. Бородинский в этом случае подойдёт идеально. Намажьте маслом? от души и положите на него пластинки скумбрии. Сверху несколько луковых колец. Для меня предпоследний штрих это присыпать свеженарезанным зелёным лучком.

 

Потому что последним штрихом будет? Да вот же он? Перед вами?

 

 

Беседка с фонтаном и клумбою - отрада для сердца и глаз!

Но, если вы любите скумбрию, сия пастораль не для вас!

Увы, оформление скудное: газетка, салфетка, пакет...

Но, если вы любите скумбрию, для вас это званый обед!

Сейчас по газетке разложится, слюну заставляя вскипать,

её золотистая кожица и плоти упругая гладь!

Любовь - испытание трудное, но, если, зловонно маня,

на ужин прикуплена скумбрия - вы в гости зовите меня!

 

Согласен, что такой аппетитный натюрморт со скумбрией не очень - то способствует стройной фигуре. Поэтому, справедливости ради, предлагаю чрезвычайно низкокалорийное блюдо из той же скумбрии от японских магов поварёшек и кастрюль. К делу необходимо приступать ранней весной и сейчас вы поймете, почему это так важно.

 

Несколько скумбрий варят целиком и режут пополам. Голову, кости и кожицу выбрасывают. Добейтесь, чтобы филейные части были одинаковые по размерам. Погрузите эти « запчасти » в только вам известный и любимый маринад, после чего следует процесс копчения. Аккуратно соскребите появившуюся плесень с элементами горения и выставьте на солнце вялиться.

 

Да, чуть не забыл: кто работает - про работу можете забыть, так как весь вышеперечисленный процесс должен продолжаться не менее полугода, строго по уже знакомой схеме. Через пол года у вас должны получиться брусочки коричневого цвета. Перед вами не какая ? то там сушёная рыба, перед вами смысл и основа всей японской кухни. Готовый продукт обладает такой крепостью, которую не берёт ни нож, ни топор. Чтобы измельчить полученное, можно воспользоваться капустной шинковкой. Рубанок тоже подойдёт. Полученная полупрозрачная стружка является основным компонентом для рыбного супа. Одним словом, уха из скумбрии по - японски. Выглядит как ? то так.

 

Кроме малых калорий высушенная скумбрия, на мой взгляд, обладает ещё одним несомненным качеством - она хранится вечно, а значит, может передаваться и по наследству.

 

***

 

Нельзя сказать, что семейство скумбриевых такое уж и маленькое. От некоторых тунцов, длина которых превышает четыре с половиной метра и до тридцатисантиметровой скумбрии, в списке между ними помещаются ещё штук пятьдесят разных рыб. Разных и по размеру, и по образу жизни.

 

Древние римляне, самая развитая земная цивилизация, объединившая некогда три континента, так и не смогли определиться с тунцом: что же это всё ? таки? По форме вроде рыба, но по содержанию некоторые его виды ничем не уступают мясу.

 

Продолжение следует?

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Сводная сестричка скумбрии с латинским именем « Sarda sarda » большинству из нас больше знакома, как пеламида атлантическая, идеально подходящая для строганины.

 

Пеламида совершенно безобидная рыбина, но стоит добавить к ней дюжину колючек, чуть вытянуть и заострить зубы, можно получить пеламиду колючую. В мире филателии эта рыба отметилась неоднократно. Правда, в основном, под именем ваху.

 

Тонкое, сильно вытянутое тело, отливающее « металликом », в котором сразу угадываются хищнические наклонности. Яростный и быстрый хищник. Не образует стай, предпочитает одиночный образ жизни и охоты. В отличии от многих хищных рыб, использующих тактику засады, ваху не старается быть незамеченной. Нападает на свою жертву всегда из глубины, тем самым заставая её врасплох.

 

Спина и верхняя часть тела имеет голубовато ? зелёный цвет. Бока серебристые с оригинальной тигровой окраской, которая при поимке сразу же исчезает. Вот такой представитель семейства скумбриевых живёт в океане.

 

Ваху, рыба для Европы экзотическая, поэтому в магазинах её встретишь не часто. А вот красную икру ваху может попробовать каждый. Надо только купить баночку красной дальневосточной кеты. Разница, практически, не отличимая.

 

Продолжение следует?

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...