Перейти к содержанию
Филателия - форум филателистов. Филфорум.

Картофельное море.


Рекомендуемые сообщения

Есть такие, кто уверен, что картошка родом из России, ну или на худой конец Белоруссии, а Америка дала миру лишь картошку фри. А дело было так! Колумб, открыв новые земли, и не предполагал, что подарил миру не только новый континент, но и нечто более важное - дикий картофель. Колумб привёз её, или самый успешный из пиратов по имени Френсис Дрейк, спор этот продолжается до сих пор, и мы не будем ввязываться в него. Важно одно: мелкие и водянистые клубни картофеля представляли собой жалкое зрелище и совсем не были похожи на то, что мы едим сегодня.

 

Путь « второго хлеба » был извилист и тернист. Поначалу его пытались есть сырым и использовали в пищу зелёные плоды. В итоге овощ был объявлен ядовитым. Чтобы « прописать » его во Франции, парижский аптекарь Антуан Огюст Пармантье пошёл на хитрость.

 

Высадив на поле этот чудо-овощ, он выставил вооружённую охрану. Ночью « бойца Петрова » убирали. « Схема » сработала, поскольку запретный плод всегда сладок, и картофель вскоре « прописался » на французских огородах, а уж потом « земляное яблоко », рвануло на восток.

 

*** *** ***

 

В 1954 году, когда ещё оставался целый год до моего рождения, произошло не менее знаменательное событие. Во Владивостоке на закрытом собрании партактива выступил первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв.

 

Тогдашний лидер СССР много чего там говорил всякого-разного, но необычайное открытие всё же сделал.

- Когда я был рабочим, - говорил он с высокой трибуны, - социализма не было, зато была картошка! Сейчас социализм построили, зато пропала картошка! Как это понимать?

 

Намереваясь совместить социализм с картошкой, главный коммунист планеты незамедлительно приступил к реформам. Но в результате не совсем ловких движений с прилавков наших магазинов тогда исчезла не только картошка, но и мясо, колбаса, молоко с маслом. Одной из причин этого неприятного явления стал отток деревенского населения в города. Чтобы как-то помочь дышащему на ладан продовольственному комплексу страны партия и правительство, уже с новым генсеком Леонидом Брежневым, с начала 1970 годов начала посылать на битву с урожаем интеллигенцию.

 

Люди старшего и запредельного возраста должны помнить этот момент своей лихой комсомольской молодости. Можно сказать, что это был культурный пласт целой эпохи. Эдакая визитная карточка ушедшего времени построения развитого социализма, который когда-то метко охарактеризовал Владимир Высоцкий:

 

- Товарищи учёные, доценты с кандидатами. замучались вы с иксами, запутались в нулях. Сидите, разлагаете молекулы на атомы, забыв, что разлагается картофель на полях.

 

 

Морфлот к атомам и молекулам никакого отношения не имел, но тем ни менее, это касалась и нас тоже. Моряков, как и людей других, не менее романтических профессий, можно было встретить тогда в различных непригодных для судоходства местах. Например, на полях подшефного колхоза.

 

Мореходка миллион лет до нашей эры.

 

Сентябрь в мореходке - это время, когда старшекурсники не спеша возвращаются с плавательной практики. Загорелые, просоленные всеми морскими ветрами, уверенные в себе и « упакованные » в заморскую отоварку. Счастливчики! Они ненадолго заглянули в свою будущую жизнь, и предстоящие полгода будут для них последними перед переходом в морскую реальность.

 

Продолжение следует…

 

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Кубрик второй роты « судовредительского » факультета приглушённо гудел. В дефиците оказались швейные иголки и желтые нитки, потому что настала пора отпарывать одну золотую « галку » на рукаве, которую ты проносил весь год, красуясь в отпуске перед барышнями, и пришивать на рукав целых две. После чего мы сразу становились второкурсниками. Переодевшись в рабочее платье второго срока ношения, прихватив бушлаты и вещмешки с нехитрым сухим пайком, блеснув своими новенькими нашивками, исчезли из училища, отправившись поднимать сельское хозяйство в одно из подшефных хозяйств Ленобласти. И ничего тут не поделаешь, наша мореходка была связана с тамошним колхозом договором: мы им рабочие руки, они нам картофель для столовой, который курсанты весь год будут трескать, что только бушлаты станут заворачиваться!

 

Картошка картошке - рознь! Нам ещё было неведомо, что в некоторых ресторанах сорт французского картофеля La Bonnotte подают, не как гарнир, а как основное блюдо. Потому что на что-то ещё у вас может просто не хватить денег. Сложно представить, что цена этого картофеля за килограмм может доходить до 600 евро.

 

По внешнему виду он ничем не отличается от картошки наших бабушек. Однако кулинары, гурманы и прочие гламурные эстеты утверждают, что эта бульба всем бульбам бульбочка и обладает нежнейшим мягким вкусом, который и сладкий, и солёный одновременно. Очень странное заявление! А что, если им подсунуть под серебряной крышкой разваренную картошку, посыпанную солью и сахаром одновременно. Как думаете, прокатит?

 

А в СССР кило картофеля в те времена стоило 10 копеек за 1 килограмм. То есть - даром. И чтобы оправдать такую дешевизну, собирать её тоже должны были даром.

 

Место, где нам предназначалось совершить свой первый трудовой подвиг, находилось недалеко от какой-то деревни, поэтому к училищу подогнали автобус. Его конструкция была близка к катафалку. То есть сзади явно угадывалось место для чего-то большого и длинного, с сиденьями по бокам. Тогда на такие мелочи мы внимания не обращали. Покинули славный город Петра, по пути успев расправиться со сгущённым молоком и печеньем из нашего « НЗ ». Оставалась буханка черного хлеба на двоих, но его было решено приберечь на случай, если внезапно начнётся цинга.

 

Северная столица осталась за кормой. Однообразный пейзаж за окном располагал к дрёме. Но славный парень водитель, вероятно, очень любил свою маму, которую вспоминал практически ежеминутно, как только мы проваливались каким-либо колесом в очередную яму, заставляя нас подпрыгивать до самого потолка и напрочь вырубая всю дремоту.

 

Прикатили уже ближе к вечеру прямо на поле, возле которого был деревянный барак, разделённый на несколько зон: жилую зону - кубрик, кухню - камбуз и столовую, которую тут же переименовали в салон команды. Традиции уже крепко начинали заполнять наше сознание. Металлические койки с символическими одеялами и тощими подушками. Бельё не предусматривалось. Посередине находился нагревательный аппарат от трамвая, напоминающий мангал для шашлыков со встроенными электрическими спиралями. Отдельно предупредили на предмет подключения дополнительных обогревательных приборов: на деревенской подстанции выбьет пробки. Умывальня и удобства располагались на улице.

 

Незатейливо покормили. Как оказалось, это было праздничное блюдо. Его нам удалось попробовать лишь дважды: в день приезда и в день отъезда. Ленивые голубцы: то есть рис, варёная капуста и некоторые следы мясного фарша, кажется. Насчёт последнего не сильно уверен. Дни были солнечные, но к ночи становились прохладней. Чтобы согреться, мы придумали составить все койки в один ряд вплотную друг к другу. Ложились в робе под одеяла, а сверху накидывали бушлаты. Условия нас не обескуражили, ведь « тяготы и лишения » надо переносить стоически и иного расклада события не предполагалось. Тем более, что всё это должно было продлиться всего две недели.

 

Первое утро, а токмо и все последующие, началось одинаково: перекур и завтрак. Напиток формата « жареная коричневая вода » уже подслащённый из расчёта: ложка сахара на две кружки, должен был символизировать в этих местах кофе. В отношении варёного куриного яйца и куска булки с маслом - тут придраться было не к чему. После вчерашних голубцов это показалось более менее убедительным. Погрузились в кузов грузовика со скамейками и поехали. Куда, мы даже не поняли, поскольку пеленг взять было не на чем, да и карты под рукой почему-то не оказалось.

 

 

Продолжение следует…

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Картошка, ловко очищенная мамой и поданная гарниром к жаркому, ничего общего не имела с этими хищными клубнями, ожидающими наши курсантские руки. До конца гряды не хватало глаз. В ней барахтались картофелины. Они чувствовали себя по-разному. Некоторые уже точно были при смерти, другие ещё как-то копошились.

 

Работа наша состояла в наполнении мешков картошкой. Но сначала пачки пустых мешков надо было равномерно растащить по гряде. А потом собирать картошку с земли и в мешки её укладывать. Для меня, городского жителя, было совершенно непонятно, почему эту работу не доверили какой-нибудь умной машине?

 

Ведь ботву убрали, сорняки тоже, а картошку выкопали и оставили на земле. Второй момент мучал меня тогда, мучает до сих пор: на бескрайнем колхозном поле мы не увидели ни единого колхозника. Где они обретались в картофельную страду, так и осталось для нас тайной.

 

Картошку мы собирали для удобства в десятилитровые вёдра. Один мешок - четыре ведра. Дневное задание - сотня мешков. Начинали весело, держались кучками на соседних грядках, прикалывались. Мы ещё слабо представляли окружающую действительность, но скоро постоянные приседания и наклоны заставили нас поскучнеть. Зато работа помогла быстро узнать друг дружку совсем с другой стороны: сразу стало понятно, кто трудяга, а кто сачок. Картофель расставил всех точно!

 

Поле потихоньку начинает обрастать стоящими за нашими спинами, как грибы, мешками с картошкой. А где-то там впереди должна поджидать нас небольшая радость в виде сотого мешка.

 

Не получилось! Неожиданно кончились мешки. Светлые умы начальства пригнали нам в поле трактор с прицепом, и дальнейшая схема уборки нарисовалась как-то сама собой: картошку в ведро, ведро вываливаем в прицеп. Трактор медленно шёл по борозде, мы ковыляли за ним. Периодически « железный конь » увязал в борозде и нам приходилось прицеп выпихивать вручную. А он, гад этакий, становился всё тяжелее и тяжелее.

 

Никогда раньше мне не приходило в голову, что картофель может быть врагом! Но всё на свете когда-нибудь да кончается, кончилась и запланированная на этот день картошка. Трактор укатил по своим делам, мы остались ждать, когда за нами пришлют грузовичок. Ничто так не возбуждает аппетит, как работа на свежем воздухе, подпитанная очень скромным утренним рационом. Лежим, перекуриваем, возбуждаемся.

 

 

Продолжение следует…

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

И когда к нам, всем таким возбуждённым, пригнали заветный грузовичок, мы бежали к нему аж впереди собственного визга: нас ждала еда. Меню не блистало разнообразием: на первое - вода с картошкой, иногда с кусочками мяса и капусты; на второе - картошка без воды, с теми же кусочками мяса и капусты; на третье - вода без картошки и капусты, называемая компотом. Зато черный хлеб добавлялся к любому из этих блюд без ограничений. В первый день мы ухайдакались настолько, что просто попадали на свои койко-места, забыв включить даже обогреватель.

 

Потянулись однообразные рабочие дни, похожие один на другой, как две капли воды. Вечера, полные гастрономических воспоминаний об училищных жирных макаронах по-флотски. Из развлечений, предоставленных нам колхозом, было только одно: парочка фонарей освещения на деревянных столбах за окном. Пришлось организовываться самим. Рядом было небольшое озерцо и пара удочек, взятых под честное пионерское у нашего бригадира. Но когда количество вяленной рыбы превысило грузоподъемность нашего автобуса, мы поняли, что делать вечером будет нечего. Курсанты развлекались игрой в карты и домино, но это быстро надоело.

 

URL=http://vfl.ru/fotos/da0ed7e734576578.html]http://images.vfl.ru/ii/1621935174/da0ed7e7/34576578_m.jpg[/url] <noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621935207/e4ebeced/34576582_m.jpg</noindex>

 

После недели « уборочной страды », похожие на белорусских партизан, заросшие, не бритые и ненавидящие картошку в любых её видах, мы стали придумывать себе занятие для досуга после работы. Так, неподалёку от места нашего базирования, был обнаружен колхозный сад с яблоками: спелыми, сладкими, чистыми. Сад не охранялся, стало быть, был ничейный. Сама по себе идея была неплоха, но сырая яблочная диета через два дня набила оскомину. Поэтому, чтоб как-то этот фактор преодолеть, было решено яблоки запекать. Как только было произнесено это слово, большинство из нас почувствовало во рту вкус горячей, в угольке бывшей кожуры, запечённой картошечки. Как мы об этом раньше не догадались?

 

С этого момента, в местах нашего кормления, со столов уносился весь хлеб без остатка вместе с солью. Тем более, опыт таких дел у нас был более, чем достаточный. Ведь жизнь курсантов в училище подчиняется определённым законам. Разумеется, традиции мы чтили, типа от 09.12.1709 года, где чёрным по белому было сказано: « Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать лицо вышестоящее ». Но была целая куча законов, не прописанных в распорядке дня училища, они отсутствовали и в Уставах, но каждый курсант знает их назубок и свято соблюдает. Эти законы действуют, в основном, в свободное от учёбы и вахты время. Первый закон гласит: « Если что-то можно захватить из столовой днём, то это обязательно пригодится тебе вечером! ». На втором курсе почти каждый курсант возвращался после ужина в роту с куском хлеба в кармане.

 

А если ещё и соль удавалось ссыпать в спичечный коробок, то вечер вообще удался! Сахарный песок считался сладкой валютой. Каждый уважающий себя курсант имел в тумбочке свой личный, тиснутый из столовой, стакан с чайной ложкой. А вот чай приходилось покупать вскладчину. Зато мы прекрасно разбирались, чем грузинский чай №36 отличается от азербайджанского черного байхового. Так сказать, в каком из них количество палок от чайного куста превышает количество чайных листьев с того же куста. Литровая банка была самым востребованным сосудом после стакана. Так как кипятить воду в стакане при помощи двух лезвий на карандаше и проводов с электрической вилкой, конечно тоже можно, но половина объёма жидкости оказывается выплеснутой на стол, а в банке этот процесс проходит без потерь. Мягкий батон за 13 копеек приравнивался нами к изысканному пирожному.

.

Но, опять-таки, всё на свете кончается. В предпоследний день работы нам дали дембельский аккорд, если кому говорит что это слово: надо было загрузить огромную кучу мешков с картофелем в « КамАЗ » для училища. Мы скрупулёзно выполнили приказ, ведь это была уже наша картошка, и завалили кузов мешками так, что у авто спустило колесо.

 

Когда пришёл водитель, то долго матерился, так как для того, чтобы сменить скат, нужно было разгрузить машину полностью. Теперь уже матерились мы, но разгрузили всё обратно. А на следующий день, после замены колеса, перекидали осточертевший картофель обратно, поклявшись отныне есть только макароны. После чего настало время оставить эти гостеприимные места.

 

Места, за которые я бы дорого заплатил сегодня, чтобы очутиться там вновь. С теми же ребятами… Таким же молодым!

 

Продолжение следует….

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Картофельное море.

 

Стоял себе небольшой сейнерок в сухом доке Калининграда и никого не трогал. Чувствовал он себя именинником, потому как исполнилось ему 10 полных лет. Для судна это период полового созревания, а посему, согласно строгим нормативным документам, ему обязательно нужно было вытаскивать « из сзади » гребной вал для осмотра. Для людей существует на свете медкомиссия, для автомобилей - техосмотр, для судов придумали освидетельствование. Проходит оно один раз в пять лет.

 

Вал был вытащен, отвезён в светлую просторную мастерскую, где его разобрали добрые мастера с внимательными и влажными от пива глазами. Вы резонно спросите: а что можно разобрать в гребном валу этакой десяти метровой стальной штукенции. И я вам отвечу: там навалом всяких тонкостей и хитростей. Вал-то не простой, а с винтом регулируемого шага, для краткости именуемый - винт ВРШ.

 

На нём каждая лопасть умеет поворачиваться вокруг своей оси, увеличивая или уменьшая вашу скорость и даже двигать судно назад. При этом сам вал продолжает вращаться в одном направлении и с одинаковой скоростью. Короче, разобрали его на аминокислоты: ступицу винта, лопасти, подшипники, уплотнители. Сняли, нежно пощупали, да и поменяли всё изношенное и собрали вновь. Протестировали на стенде - вроде всё крутится, как положено. Тогда другие люди, но уже с не очень внимательными глазами, погрузили собранный вал с лопастями на красивый грузовик, и повезли его на установку. Видно было, как сейнерок наш чуть напрягся. Ведь это не всегда приятно, когда тебе такое будут вставлять сзади, но делать нечего - замер в ожидании.

 

Водитель грузовика, на который погрузили наш вал, всю жизнь мечтал о карьере гонщика. Тихими калининградскими ночами ему снились крутые песчаные барханы трассы Париж – Дакар, которую выигрывает экипаж его « КАМАЗа ». И не потому, что они такие мощные, просто дороги там такие же.

 

Дома его дожидался любовно изготовленный многофункциональный автомобильный руль. Пока сделанный из дерева. На настоящий надо было копить не меньше года. Не проходило и дня, чтобы наш водитель нежно не тискал его перед сном. Размечтавшись, будущий гонщик совершил необдуманное движение. Он забыл, что пилотирует тяжёлый грузовик с нашим валом на спине по территории сухого дока, где максимальная скорость не должна превышать скучные 15 км/час. Пилот чуть резче завернул руль на повороте…

 

Вал себя повёл согласно поставленной задаче: выжить и доехать до родного судна. Он вцепился зубами в трейлер и посмотрел на водителя. Тот же, дико ухмыляясь и напевая вальс « Амурские волны », не внял беззвучным мольбам с прицепа. Видимо, он хотел поставить машину на два колеса, и у него это почти получилось. Вал сдался, проскрежетал « когтями » по прицепу и упал. Упал на твёрдую землю! А точнее, на бездушный бетон дока, перед этим больно ударившись бочком о кнехт.

 

В это самое время в свой каюте находился капитан. С бухгалтершей он производил аудит продуктовых документов, а может и не аудит. Но когда вал упал, то звук и сотрясение, особенно в сочетании удара о чугунный кнехт и об бетон, были настолько оглушительными, что бухгалтерша присела, ища укрытия. Капитан не повёл и ухом. Лихая военная юность в партизанском отряде приучили его на слух отличать серьёзные проблемы, вроде снарядных разрывов, от несерьёзных. Звук упавшего чего-то там был несерьёзным.

 

Тем не менее, у вала поплохело сразу в нескольких частях. Оказались задетыми сразу несколько болевых точек: погнулись две лопасти, побило болты на ступице и концевая резьба оказалась повреждённой. Что в таких случаях нужно делать? Искать другой вал. Миссия, как говориться, impracticable. А тут как раз однотипное судно ехало на переплавку, по поводу его полной корпусной изношенности. И вместо теплого Абиджана его тряпками погнали из Мурманска в дождливый Калининград. Дорога, как вы понимаете, совсем не близкая. Но дошли. Поставили рядом, вытащили у него вал и перебрали. Затем, со скучной скоростью никуда не спешащего пенсионера, привезли, и таки всунули его на место. Вручили, так сказать, нашему траулеру уроненное на ремонте знамя.

 

Часто в нашей жизни всё оказывается взаимосвязанным, а вышеописанное неожиданно продлило нам ремонт на три месяца. А тут и сентябрь подоспел. Самый пик страды, когда стонущие колхозники, допив прошлогодние запасы самогона, выползли в поле и искренне удивились рекордному урожаю. Им срочно требовалась квалифицированная помощь, а для нас слово « путина » приобретало иной смысл - с картофельным уклоном.

 

Продолжение следует…

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Разнарядка для шефской помощи спускалась сверху. Получив указание от руководящих органов, на Калининградской Базе Китобойного и Экспедиционного флота было собрано экстренное партийное совещание.

 

Ежу понятно, что с промыслов отзывать рыбаков никто не будет и с судов, вот-вот уходящих на рыбалку, людей тоже никто не заберёт. Оставались те, кто уже ремонтировался, стоял в ожидании планового ремонта и, бедолаг, ждущих гребного вала. Таких « убогих » набралось около шести разномастных траулеров, с которых было решено откомандировать на неделю в общей сложности 20 воинов для битвы за урожай. Добровольных последователей Паши Ангелиной на этих судах не нашлось, поэтому выбор кандидатов просто возложили на крепкие капитанские плечи.

 

Ни один капитан, будучи в здравом уме, не пошлёт просто так за здорово живёшь своих людей в какой-то там колхоз. Поэтому в горячий прорыв с шести бортов были направлены кадры, не имеющие большого практического опыта и, разумеется, испытанные временем самые ценные штрафники. Я, ещё молодой штурманёнок, и один матрос – первогодок, логично относились к первой категории, и поэтому спрашивать нас сильно никто не стал. Только по этой причине мы оказались не в судовых дебрях, перемазанные краской, а в таинственном мире передовых сельскохозяйственных технологий.

 

Личный состав утверждённого картофельного десанта ничего выдающегося из себя не представлял. Моряки как моряки, кроме двух персонажей. От машинного отделения одного из портовых буксиров был выделен старший кочегар. Кочегаров я перевидал на своём веку предостаточно, но ни до, ни после, мне не попадались кочегары - орденоносцы.

 

С другой кандидатурой возникли особенно бурные дебаты. Дело в том, что парторг базы был предупреждён в горкоме особо. Он головой отвечал за категорическое невключение в список любителей заложить за воротник. Поэтому сходу решил оградить себя от возможных последствий.

 

- Этого боцмана посылать нельзя! Он больной!

 

С мнением парторга категорически не согласился старпом. Если за боцманом на судне грехов не водилось, то как только его нога ступала на берег, тут же отключался вестибулярный аппарат: появлялась тошнота, головокружение и другие проявления морской болезни. При этом от него ощущался устойчивый запах дешёвого портвейна. Старпома этот факт сильно напрягал, поэтому рассматривался вопрос о его списании на берег. Искали подходящий момент, а тут такой шикарный случай.

 

PS. Разновидность почтовой марки: с люстрами и без.

 

- Чего так?… - начал « чиф ».

- Ему пить надо меньше… - засопротивлялся замполит.

- А вы его поймали на судне хоть раз пьяным или с запахом? - выложил главный козырь старпом.

- После литра солярки исчезает не только запах, но даже насморк! - парировал замполит.

- Колхозный транспорт тоже на соляре работает, - настырничал старпом.

Последний аргумент убедил всех. Участь боцмана была решена.

 

Кормить нас обещали три раза в день, но я уже прошёл суровую армейскую школу, поэтому мы с матросиком прикупили несколько плиток шоколада, буханку хлеба и несколько банок « братской могилы », больше известной, как « Балтийская килька в томатном соусе ». Это забытая салака, которая через пару дней может стать вообще никому не нужной. Поэтому, когда её находят, срочно заливают томатной пастой и суют в автоклав. После чего внутри всё перемешивается и получается то, что получается.

 

Холостым морякам собраться - только подпоясаться, поэтому уже через сутки наш трудовой десант, в количестве двадцати сабель, высадился на перрон из местного пассажирского дизеля Калининград – Мамоново.

 

Продолжение следует…

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Нас уже ждали. Местный таксомотор выглядел как пулемётная тачанка времён Клима Ворошилова. До полного боекомплекта в ней не хватало только станкового пулемёта и ещё двух лошадей. Водитель сего гужевого кабриолета при ближайшем рассмотрении оказался пьяной бабой неопределенного возраста.

 

- Кидаем вещи на повозку, сами идём пешком, - проскрипела она голосом злостного курильщика и неадекватно высказалась в адрес телеги, кобылы и председателя колхоза.

 

Высказывание чтеца - возницы содержало целый ряд незнакомых нам терминов, построений и оборотов. Стало интересно. Мы приготовились расширить свой матершинный речевой диапазон нестандартными выражениями. Но сказанное носило явно ветеринарно - агрономический характер. Что возьмешь с береговых то?

 

Услышав столь насыщенную и несправедливую тираду в свой адрес, кобыла нервно заржала и возмущенно дернулась. Нам то что, мы люди привычные к волнам и качке. Зато тело водителя, проделав в воздухе замысловатый кульбит, мягко приземлилось в канаву. После некоторых мытарств водитель был восстановлен на рабочем месте, и движение стало постепенно налаживаться. Правда, скорость передвижения телеги по пересечённой местности не превышала среднестатистическую скорость навозного жука. Небольшие пригорки и ухабы выше полуметра преодолевались путём выталкивания, а выбоины и ямы - путём переноса транспортного средства на более цивилизованные участки скоростной магистрали.

 

Череда удивлений продолжала нарастать. Оказалось, что курс был проложен в усадьбу колхоза им. Амундсена. Где страна Норвегия со своим знаменитым полярным исследователем, а где Калининградская область? Просто в тогдашнем Союзе заканчивалось время, когда хотелось всё переименовать, закрасить и стереть. Модных новоблагозвучных названий оставалось всё меньше и меньше. Так что до сельской периферии доходили лишь малопонятные имена.

 

Усадьба располагалась в километрах семи от станции. Стало ясно, чьё имя носил колхоз в недалёком прошлом: перед местным сельсоветом вместо храброго норвежца с ледорубом, все ещё продолжал стоять, загаженный птицами, опальный грузин с трубкой.

 

Но в правлении нас встретили тепло и гостеприимно. Тут же расформировали. Кочегара с тремя помощниками направили на птицеферму. Боцмана с тем же количеством моряков - на усиление рядов животноводов, остальные попали в одно большое картофелеуборочное подразделение.

 

Продолжение следует…

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Председатель, пожелав трудовых успехов и большого личного счастья, представил нам бригадиров подразделений. Животноводческая бригада состояла всего из двух сабель, но зато каких…

 

Этими сестрами – близнецами гордился весь район: они вдвоём работали за десятерых. Естественно, что при такой производительности, сестры обладали богатырским телосложением. Младшая была моложе на пять минут и подчинялась старшей, как более опытной. Различали их очень просто: у младшей была родинка на правой щеке, а у старшей - дополнительные двадцать килограммов в грудях. Во всём остальном они были похожи, как две капли воды.

 

Вечером того же дня состоялось более близкое знакомство на ферме крупно рогатого скота. Скромный ужин превзошёл самые страшные ожидания моряков. Уже первый стакан самогона закружил боцмана в странном вальсе, второй парализовал ноги, а после третьего стакана туман окутал его разум и уже не рассеивался до утра. Нет, сознание несколько раз возвращалось к боцману, но в панике от увиденного пропадало в ночной мгле. С криками первых петухов боцман ощутил страшную тяжесть: на его теле удобно расположился бюст младшей близняшки.

 

Она надёжно прикрывала его тело, как амбразуру вражеского дота. Судя по ослабленному мычанию боцмана, известный подвиг по закрытию телом вражеской амбразуры повторялся этой ночью неоднократно и завершился полной капитуляцией противника. Старшая тоже находилась где-то рядом, кокетливо храпя и матерясь. Только с третьей попытки « дракон » сумел выползти из-под этой монументальной глыбы. Его хаотичные движения сопровождались доброй сотней внимательных коровьих глаз. В ожидании утренней дойки бурёнки нервно переминались с ноги на ногу.

 

Пришедшие в коровник подельники вытянули павшего моряка из-под завала, взвалили обессиленное тело на плечи и короткими перебежками направились к центру села, где на одном из домов краснел, косо намалёванный, медицинский крест. Боевые ранения и частичную контузию по достоинству оценил ветеринар: перелом двух ребер. По его мнению, могло быть и хуже. Последние шефы, закреплённые председателем за фермой, были отправлены в больницу уже в бессознательном состоянии.

 

На радостях он безвозмездно презентовал чистую простынь, чтобы накрепко перебинтовать грудину и вызвал машину, чтобы отвезти боцмана-животновода обратно в контору. Выговор и списание с судна не расстроил боцмана. Больше он убивался по поводу стершейся татуировки линкора, ещё недавно украшавшей его загорелый живот.

 

Нас оставалось девятнадцать, и все были в тельняшках.

 

Пока боцман исцелялся у ветеринара, кочегар-орденоносец с подельниками изучали основы птицеводства путём приведения технического состояния птичьего двора в соответствие лучшим мировым образцам. За ними пристально наблюдал лохматый пёс Питирим, воюющий с блохами методом периодического покусывания спины. Местные донесли, что родился пёс гладкошерстным, но последующая жизнь оказалась настолько насыщенной, что шерсть встала дыбом, слежалась и теперь лезла крупными клочьями вместе с населявшей её живностью.

 

За два дня был проделан изрядный объём работы: утеплён инкубатор, отремонтирована крыша птичника, залатан забор. Честно говоря, кочегар руками мог делать всё. Недаром орден ему вручал не кто иной, как товарищ Каганович. О дружбе кочегара с этим государственным деятелем знали теперь все, даже желтоголовые наседки. Но самое главное - кочегар из всех троих был самым холостым.

 

Птичница Варвара, главная по пернатым, была девицей знатной, не обделённой ничем, кроме мужа. Проведя всю жизнь среди сельских петухов и кур, она чувствовала, что на этот раз поймала за хвост натурального сокола.

 

Продолжение следует…

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Во-первых, орден в деревне, это вам не хухры-мухры. Во-вторых, тов. Кагановича в селе не только не видели, но и не слышали про такого. И, наконец, в-третьих, такого физически крепкого, толкового мужика в этих краях не водилось уже лет десять. Последний вывод оказался наиболее важным и перспективным и потребовал срочной изоляции кочегара от всевозможных потенциальных конкуренток.

 

<noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621937369/8b65822f/34577040_m.jpg</noindex> <noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621937396/cd3c100f/34577043_m.jpg</noindex>

 

Как и любую серьёзную птицу, нашего « сокола » нужно было приручить. После пребывания в бане, сопровождаемой дегустацией домашней бражки, кочегар выглядел, как новенький пятак: блестящий и звонкий. За обмывом последовал откорм, затянувшийся аж до самого вечера. « Сокол» ожидаемой реакции не проявлял: ел, пил, но… не приставал. Его рефлексы были настолько условны, что не выказывали никаких признаков. Поэтому оставшуюся часть вечера было решено заполнить прогулкой по главной улице с последующим обзором достопримечательностей на глазах подруг и недругов, чтобы предъявить свои права на захваченного врасплох мужика.

 

Потянулись колхозные будни. Всё это время бригадирша бегала на ферму, выполняла работу за себя и за того парня, который спал на её пуховой перине. Опохмеляла его в редкие минуты просветления, отпаивала свежими яйцами и стойко слушала очередную историю о тов. Кагановиче. На пятый день, когда терпение бригадирши курятника лопнуло, а запасы самогона подошли к логическому завершению, вывела птичница нашего сокола за калитку, со словами:

 

- Отправляйся - ка ты к товарищу Кагановичу и скажи, чтобы таких ……. как ты, больше сюда не присылали.

 

Остальные, накопившиеся за неделю, слова она написала в контору базы с полным перечнем трудовых подвигов. Перечень был наполнен такими эпитетами, что не подлежало ни малейшему разглашению даже на закрытом парткоме.

 

*** *** ***

И если вам кто-то скажет, что кроме водной стихии, моряки нигде больше не водятся, ни в коем случае не верьте им.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

:good:

Во-первых, орден в деревне, это вам не хухры-мухры. Во-вторых, тов. Кагановича в селе не только не видели, но и не слышали про такого. И, наконец, в-третьих, такого физически крепкого, толкового мужика в этих краях не водилось уже лет десять. Последний вывод оказался наиболее важным и перспективным и потребовал срочной изоляции кочегара от всевозможных потенциальных конкуренток.

 

<noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621937369/8b65822f/34577040_m.jpg</noindex> <noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621937396/cd3c100f/34577043_m.jpg</noindex>

 

Как и любую серьёзную птицу, нашего « сокола » нужно было приручить. После пребывания в бане, сопровождаемой дегустацией домашней бражки, кочегар выглядел, как новенький пятак: блестящий и звонкий. За обмывом последовал откорм, затянувшийся аж до самого вечера. « Сокол» ожидаемой реакции не проявлял: ел, пил, но… не приставал. Его рефлексы были настолько условны, что не выказывали никаких признаков. Поэтому оставшуюся часть вечера было решено заполнить прогулкой по главной улице с последующим обзором достопримечательностей на глазах подруг и недругов, чтобы предъявить свои права на захваченного врасплох мужика.

 

<div align='center'> <noindex>http://images.vfl.ru/ii/1621937433/1d0c3911/34577048_m.jpg</noindex>

 

Потянулись колхозные будни. Всё это время бригадирша бегала на ферму, выполняла работу за себя и за того парня, который спал на её пуховой перине. Опохмеляла его в редкие минуты просветления, отпаивала свежими яйцами и стойко слушала очередную историю о тов. Кагановиче. На пятый день, когда терпение бригадирши курятника лопнуло, а запасы самогона подошли к логическому завершению, вывела птичница нашего сокола за калитку, со словами:

 

- Отправляйся - ка ты к товарищу Кагановичу и скажи, чтобы таких ……. как ты, больше сюда не присылали.

 

Остальные, накопившиеся за неделю, слова она написала в контору базы с полным перечнем трудовых подвигов. Перечень был наполнен такими эпитетами, что не подлежало ни малейшему разглашению даже на закрытом парткоме.

 

*** *** ***

И если вам кто-то скажет, что кроме водной стихии, моряки нигде больше не водятся, ни в коем случае не верьте им.

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...